Психоз

— Когда речь заходит о деньгах, их всегда бывает мало. Посмотри на этих людей! Благодаря Мунтоливу они жили как короли и королевы. Ты слышала, что сказала Барбара? Он собрал вокруг себя этих людей, руководствуясь какими-то личными мотивами, о которых никто не знает. Однажды Мунтолив поддержал этих людей, сделал их богатыми и знаменитыми, а сейчас умирает. Ты не задумывалась над тем, что это обстоятельство ужасно тревожит их. Подумай, нарушается весь уклад их жизни. Умирает Санта-Клаус… И что из того, что его состояние «огромно и неизмеримо»? Им плевать на это. Клиф — ничтожество. Без Джейсона он не стоит ничего. Ему нужно много-много денег. Вряд ли он имеет нужную сумму, чтобы в будущем чувствовать себя так же комфортно, как и сегодня. Что же касается Карла, я вообще не верю ему. Эти двое — каждый из них сам себе на уме… или оба вместе преследуют одну цель: избавиться от остальных, включая тебя.

Мэгги присела на край кровати. Все, что сказал Пит, выглядело логично. Ее очень беспокоил перстень Джейсона, и она не могла без содрогания вспоминать о ритуале и белой руке умирающего, сжимавшей ее запястье. Но настоящая опасность заключалась не в этом. Онf должна опасаться других: Клифа и Карла, возможно, даже Жака и Барбары. Определив своих врагов, она ощутила некоторое облегчение.

— Что с тобой? — спросил Пит, садясь рядом с ней.

— О! Ничего особенного… Я попыталась кое в чем разобраться.

Пит почувствовал, что в мыслях она сейчас далеко от него. Мэгги прикоснулась к перстню, который так и не смогла снять с пальца, и вдруг, резко повернувшись к нему, спросила:

— Пит, ты не хочешь заняться любовью?

Желание, пронзившее ее как ток высокого напряжения, заставило дрожать ее руки, когда они прикасались к его груди и скользили вдоль его тела. Ей хотелось ласкать, целовать, утопить в наслаждении это тело. Это

желание ослепило ее настолько, что она потеряла над собой контроль. В черных глазах Пита мелькнуло что- то похожее на страх, но он уже покорно отдавался ее ласкам.

Она приподнялась над ним, жадно покрывая поцелуями его стройное мускулистое тело. Он предпринял осторожную попытку обнять ее, но она недовольно потрясла головой, останавливая его порыв. На этот раз она испытывала эгоистическое удовольствие, доводя самца до исступленного желания. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней. Когда его руки касались ее тела, она сбрасывала их. Она все сделает сама! И для него, и для себя.

Почувствовав себя готовой, она оседлала его и позволила любить себя. Их лица соприкасались. Она вдыхала запах его волос, его тела. Она любила этот запах, запах разгоряченного животного. Она стонала ему прямо в ухо, запустив свои пальцы в густую шевелюру его волос, и испытывала блаженство от острой, пронзающей боли, причиной которой был он. Она больше не противилась, подчиняясь его силе, позволила ему увлечь себя на морскую глубину страсти. Весь жар ее тела сконцентрировался внизу ее живота. Они взорвались одновременно…

Лежа друг подле друга, они улыбались. Мэгги продолжала его ласкать, скользя ладонью по его еще влажному телу. Она смотрела на него, вглядывалась в него, восхищалась им, как своей любимой игрушкой. Она ждала, когда он закроет глаза. Она обожала смотреть на него спящего. Но сама уснуть не решалась, боясь кошмарных сновидений. Но сон оказался сильнее, а вместе с ним пришли и сновидения.

Стены коридоров были зеркальными. Перебегая из комнаты в комнату, она бросала в них быстрые взгляды. Ее распущенные волосы ниспадали до талии. Она бежала босая, чувствуя подошвами ног холод каменного пола. В руках она держала младенца.

Что-то было не так, что-то уже произошло, но она не могла понять что. Через открытые окна до нее доносился запах смолы горящих факелов, от которых по стенам плясали причудливые тени. Нужно было бы закрыть

окна и двери, не дать им войти, но их было слишком много, а она — одна.

Мужчины взломали входную дверь. Она знала их. В свете факелов их лица были ужасны. Они искали ее. И вдруг они увидели ее на лестничной площадке в ослепительно белой ночной рубашке, разрывавшей мрак. Они зарычали, как разъяренные звери, и, грохоча тяжелыми сапогами по ступенькам лестницы, бросились наверх.

Она успела добежать до спальни и захлопнуть за собой дверь. Она дважды повернула ключ в замочной скважине. Это была их спальня. Она узнала камин и кровать с балдахином. Комната была освещена множеством свечей.

В кровати лежал мужчина, но это был не Пит, хотя у него были черные глаза и темные волосы. Она увидела на его лице страх, и это разозлило ее.

Преследователи ломились в дверь. Стоял такой грохот, что казалось, будто весь мир летит в тартарары. Прижимая маленького мальчика к груди, она подошла к окну. Внизу метались тени…

Она обернулась. Мужчина, лежавший в кровати, плакал. Она ненавидела его за трусость, ненавидела своих преследователей по причине их скудоумия и ревности Она поклялась, что они заплатят за все. Дверь не выдержала, и разъяренная толпа ворвалась в комнату.