ПСС. Том 02. Отрочество. Юность

<Когда меня позвали обѣдать, и я, проходя черезъ сѣни, увидалъ экипажъ, который стоялъ на дворѣ, мнѣ сейчасъ же пришла мысль, что нынче, сейчасъ же начнется и что она

здѣсь. Но ничуть не бывало: это былъ экипажъ старой барышни Роговой, въ очкахъ и съ фальшивыми огромными буклями, которая очень часто ѣздила къ намъ послѣ кончины бабушки. Эта Рогова приходилась намъ какъ-то родственница. — При бабушкѣ я ее никогда не видалъ, но въ то время, какъ покойница была уже при смерти, барышня Рогова вдругъ появилась и прожила цѣлую недѣлю въ нашемъ домѣ, ухаживала за бабушкой, плакала, блѣднѣла, вся тряслась отъ волненья, когда бабушка была при смерти, но, главное, все закупила, что нужно было для похоронъ, пригласила священниковъ, дѣлала обѣдъ, нашла мѣсто и съ тѣхъ поръ пріѣзжала къ намъ очень часто, дѣлала для насъ покупки въ гостинномъ дворѣ, въ чемъ, всѣ говорили, она была удивительная мастерица, и всегда появлялась, когда у насъ въ домѣ были какія-нибудь отношенія съ духовенствомъ. Своими свѣденіями и ловкостью въ этомъ послѣднемъ отношеніи она гордилась еще болѣе, чѣмъ искуствомъ торговаться. Барышня Рогова, занимаясь этими дѣлами, нисколько не имѣла корыстныхъ видовъ и ни въ какомъ случаѣ не принадлежала къ разряду приживалокъ, которыми еще больше, чѣмъ богатыя старушки, злоупотребляютъ съ нѣкотораго времени наши литераторы, она была богата и самостоятельна, но чувствовала призваніе къ духовенству и гостинному двору и совершенно безпристрастно предавалась этимъ наклонностямъ. Она даже оказала нашему дому очень много услугъ. Одно лишь, въ чемъ я могу упрекнуть ее, это то, что она купила мнѣ разъ отвратительнаго грогро съ цвѣточками на жилетъ, когда мнѣ хотѣлось чернаго атласу, и увѣряла, что для дѣтей это самое лучшее, и еще, что она смотрѣла на меня съ тѣхъ поръ, какъ я сталъ носить галстукъ, и въ особенности на Володю съ тѣхъ поръ, какъ онъ за обѣдомъ сталъ пить вино въ стаканѣ, какъ на такихъ развратныхъ людей, съ которыми чѣмъ дальше, тѣмъ лучше, особенно молодымъ дѣвушкамъ. Она была одна изъ тѣхъ старыхъ барышень, которыя вѣрятъ только дѣтямъ, дѣвушкамъ, старухамъ и монахамъ, для которыхъ ребенокъ, становящiйся мущиной, дѣлается чѣмъ-то вродѣ дикаго, опаснаго звѣря, а замужняя женщина — насмѣшкой и укоромъ, и была одной изъ главныхъ причинъ очень вреднаго для насъ удаленія отъ женскаго кружка нашего семейства. —>

Папа рѣдко обѣдалъ дома — 2 раза въ недѣлю въ англійскомъ клубѣ, у Кнезь Иванъ Иваныча по воскресеньямъ, или еще гдѣ-нибудь, такъ что большей частью разливала супъ и первое мѣсто занимала Мими. Когда гостей не было и насъ безъ Володи оставалось пятеро, мы обѣдали за круглымъ столомъ въ гостиной, передъ диваномъ. Съ тѣхъ поръ, какъ за обѣдомъ стала председательствовать одна Мими, мы, я и Володя, позволяли себѣ приходить въ серединѣ или вставать изъ за обѣда, сидѣть развалившись, спрашивать по 2 раза кушанье, пить вино стаканами и т. п., все вещи очень обыкновенныя, и, можетъ быть, удобныя, но которыя дѣлали то, что семейный обѣдъ и кружокъ вмѣстѣ съ своимъ decorum сталъ мало-по-малу терять для насъ всю свою прежнюю прелесть. Обѣдъ уже пересталъ быть, чѣмъ онъ былъ прежде — патріархальнымъ и вмѣстѣ торжественнымъ, какъ молитва, обычаемъ, соединяющимъ все семейство и раздѣляющимъ день на 2 половины. Мы сбирались ѣсть, но не обѣдать. Когда папа такъ, какъ въ эту страстную середу, обѣдалъ дома, было только веселѣе, но все-таки не было той торжественной прелести, которая была при покойницѣ maman и въ особенности при бабушкѣ. Когда она бывало въ чепцѣ съ лиловыми лентами бочкомъ выплывала въ столовую, и въ комнатѣ воцарялось мертвое молчаніе, и всѣ ожидали ея перваго слова. —

Мы уже сѣли за столъ, когда Володя съ Дубковымъ и Нехлюдовымъ вошли въ залу.

Папа, какъ мнѣ показалось, былъ очень радъ имъ, онъ видимо боялся скуки предстоящаго обѣда съ старой Анастасьей Дмитревной и дѣтьми; я замѣчалъ это по тому, какъ онъ подергивалъ плечомъ и все переставлялъ вокругъ себя графинчикъ, стаканъ и солонку. —

— «Садитесь, садитесь, сказалъ онъ имъ, отодвигая стулъ и передвигая приборъ. Настасья Дмитревна увѣряетъ, что нынче, по ея заказу, будетъ постная ѣда удивительная — какой-то кисель съ грыбами, съ клюквой, и коноплянымъ масломъ, — говоритъ, что прекрасно. Вы Дмитрий, подите сюда, а вы, Дубковъ, идите къ дамамъ. Настасья Дмитревна безъ васъ жить не можетъ».

Настасья Дмитревна улыбнулась, но, подвигаясь, сердито встряхнула лентами.

Несмотря на то, что Дубковъ былъ старше, гораздо почтительнѣе къ папа, гораздо пріятнѣе собѣседникъ и болѣе схожій съ нимъ характеромъ, чѣмъ Дмитрій, папа замѣтно предпочиталъ послѣдняго за то только, какъ я послѣ убѣдился, что Дмитрій былъ лучшей фамиліи и богаче Дубкова, хотя навѣрно папа не могъ имѣть никакихъ видовъ ни на знатность, ни на богатство Дмитрія, но такъ ужъ это была его привычка.

* № 3.