ПСС. Том 06. Казаки

— Нѣтъ, двое, одинъ въ сапогахъ. Наши казаки, должно, отвѣчалъ Кирка. Туманъ еще только по поясъ поднялся отъ земли, въ двухъ трехъ шагахъ впереди не было видно, и только нижнія вѣтви лѣса съ висящими каплями были видны, верхъ деревъ, чернѣя въ туманѣ, казалось, уходилъ далеко, далеко къ небу. Въ лѣсу высоко гдѣ-то пищали и били крыльями орлы, фазаны тордокали, перекликаясь то въ одномъ, то въ другомъ мѣстѣ, и близко и далеко по обоимъ сторонамъ дороги. Во всемъ лежала печать дѣвственности и дикости. Ровный шумъ воды Терека, къ которому приближались казаки, становился слышнѣе и слышнѣе. — Одинъ разъ направо отъ нихъ ударило ружье и раздалось по лѣсу. Со всѣхъ сторонъ отозвались фазаны. Казаки пріостановились.

— Ерошка фазановъ небось лущитъ, сказалъ Кирка и пошелъ дальше. Пройдя съ часъ, лѣсъ кончился и передъ казаками открылась высокая, блестящая, быстро бѣгущая вода съ колеблющимся надъ ней туманомъ. Шумъ воды вдругъ усилился до заглушающаго говоръ гула. Какъ только казаки вышли въ камыши, глазамъ ихъ представилась эта сила бѣгущей быстро воды съ карягами и деревьями. <Они повернули на валъ и пошли по теченью рѣки. Туманъ все больше и больше рѣдѣлъ, блестящіе лучи кое-гдѣ играли на водѣ и зелени и тотъ низкій, залитой берегъ понемногу открывался. За рѣкой глухо слышались изрѣдка пушечные выстрѣлы.

— Вотъ и мы осенью въ походъ пойдемъ, сказалъ Илясъ, отвѣчая на звукъ этихъ выстрѣловъ.

— Далъ бы Богъ поскорѣе, а то тоже всяка сволочь смѣется тебѣ, отвѣчалъ Кирка. — До тѣхъ поръ, говоритъ, не казакъ, пока чеченца не убьешь.

— Ты небось отчаянный будешь? сказалъ Илясъ.

— А что Богъ дастъ, вѣдь такіе же и мы люди, какъ старики наши были. — Звѣря, звѣря-то что ходило, прибавилъ Кирка, указывая на песчаный валъ, по которому они шли, весь испещренный слѣдами. Впереди въ туманѣ завиднѣлась, какъ бы громадная башня, черная вышка кордона. Стреноженная бѣлая казачья лошадь въ сѣдлѣ ходила въ камышахъ пониже вала. Старый бородатый казакъ сидѣлъ у самаго берега, съ засученными рукавами и штанами и вытягивалъ сѣть изъ бурлившаго и загибавшагося около плетешка глиняного быстраго потока. Нѣсколько тропинокъ расходилось въ разныя стороны. На всемъ было видно присутствіе близкаго жилья. Чувство одиночества и дикости вдругъ исчезло въ душѣ казаковъ и замѣнилось чувствомъ довольства и уютности. Притомъ же туманъ всколыхался уже высоко, открылись бурный Терекъ съ тѣмъ берегомъ, голубое небо открылось мѣстами, и золотые лучи разсыпались по водѣ и зелени.

— Молодцы-ребята, рано пришли, обратился старый казакъ къ подходящимъ. — Что Фомку не встрѣчали?

— Нѣтъ, должно другой дорогой поѣхалъ, отвѣчалъ Кирка. — A Хорунжій что?

— Что? Пьянъ безъ просыпу съ урядникомъ, дуютъ да и шабашъ, Фомку за чихиремъ въ станицу послали. —

Казаки пришли на постъ и отъявились Хорунжему.>

На посту стоитъ обыкновенно офицеръ, урядникъ, 15 человѣкъ казаковъ пѣшихъ и 15 конныхъ. Постъ составляется изъ двухъ продолговатыхъ составленныхъ срубовъ, на одномъ изъ которыхъ сажени на двѣ поднимается каланча на четырехъ столбахъ, называемая вышкой. Днемъ казаки, смѣняясь, держутъ караулъ на каланчѣ; нѣсколько конныхъ дѣлаютъ нa обѣ стороны объѣзды по берегу отъ однаго поста до другаго. — Ночью по опаснымъ мѣстамъ вдоль берега казака по три разсылаютъ въ секреты. Во всякое время дня можно видѣть въ четвероугольной вышкѣ, покрытой камышемъ и возвышающейся надъ лѣсомъ, фигуру казака съ ружьемъ за плечами и буркой, поглядывающаго по сторонамъ, облокачивающагося на перильца или переговаривающагося внизу съ товарищами.

Недалеко отъ кордона пасутся стреноженныя лошади въ тренахъ и камышѣ. Около избъ праздно болтаются казаки; кто поетъ пѣсню, вяжа уздечку на завалинкѣ, кто грѣется на солнцѣ, кто тащитъ дрова или воду, кто передъ самымъ постомъ на Терекѣ у плетешка, сидитъ на сежѣ. Терекъ однообразно бурлитъ, заворачиваясь на отмеляхъ, фазаны тордокаютъ то здѣсь въ чащѣ, то за рѣкой въ далекихъ камышахъ. За Терекомъ виднѣется дальній аулъ, съ движущимся издалека народомъ въ цвѣтныхъ яркихъ одеждахъ, и изрѣдка каюкъ перебиваетъ воды. — За ауломъ возвышаются темнозеленыя, а выше бѣлыя снѣговыя горы.

Кирка полтора мѣсяца безотлучно провелъ на кордонѣ. — <Одинъ разъ только, посыланный за чихиремъ, онъ ходилъ въ станицу. Но станичные всѣ были въ садахъ и онъ не видалъ ни Марьяны, ни матери.> — Разъ въ день ему приходилось сторожить на вышкѣ и почти каждую ночь онъ высылался въ секреты. Старые казаки по дружбѣ съ хорунжимъ увольнялись отъ этой должности. Хорунжій получалъ за то чихирь и произведенія ихъ рыбной ловли и охоты.