ПСС. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

Он сел у стола, расстегнулся, шепнул что-то слуге и, получив от него книгу, которая показалась Pierr’y духовною, стал читать, изредка взглядывая на Безухова и раза два встретившись с ним глазами. Строгое и спокойное выражение этого взгляда[3145] раздражительно действовало на Pierr’a. Ему всякий раз хотелось заговорить с проезжающим и сообщить ему свои мысли, но всякий раз он опаздывал и уже проезжающий опять читал. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинками желтый старичок без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, но никогда и не росли у него. Поворотливый старичок слуга[3146] разбирал погребец, приготовлял чайный стол и принес кипящий самовар. Налив себе один стакан чаю, проезжающий налил другой безбородому старичку и подал ему. Этот поступок поразил Pierr’a. Он положил свою книгу и стал пристальнее вглядываться в проезжающего. Ему казалось, что он прежде где то видал его и что еще прежде он замечал твердый, строгий и полный жизни старческий взгляд этого человека.[3147]

Проезжающий выпил свой стакан, налил другой слуге и опять взялся за книгу. Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.

– Ступай, отдохни, – сказал проезжающий басистым голосом.

– Прокоша, – окликнул он уже выходившего слугу, – скажи смотрителю, чтоб к вечеру были сдаточные.

Когда слуга вышел, проезжающий опять углубился в чтение.

* № 94 (рук. № 88 и наборная рук. т. II, ч. 2, гл. II).

– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон. – Никто один не может достигнуть до истины, только камень за камнем с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени воздвигается храм Соломона, который должен быть достойным жилищем великого бога. Ежели я знаю что нибудь, ежели я дерзаю сам, ничтожный раб, приходить на помощь ближнему, то только от того, что я есмь составная часть великого целого, что я есмь звено невидимой цепи, начало которой пропадает в небесах. Вот как мы

стараемся постигнуть бога, граф. В чем же состоит ваше созерцание творца и его творения? Скажите мне его, граф, – сказал масон и закрыл глаза.

<– Да… я …да, отчего же?… – сказал Pierre. —Да, я бы желал знать, в чем состоит истинное… франмасонство. Какая цель его? – спросил Pierre.

– Цель? Воздвижение храма Соломона, – сказал старичок и закрыл глаза. «Вы ничего не понимаете… так и должно быть», говорило его выражение.

– Познание натуры, любовь к богу и любовь к ближнему, – прибавил старичок после молчания. И он опять закрыл глаза с выражением, говорившим: «это ты можешь понять». Они помолчали минуты две.

– Но это отчасти цель христианства, – сказал Pierre, всё притворно смеясь. Старичок не отвечал.

– Познание натуры… познание натуры, – потом повторил несколько раз Pierre.

– Какими же путями вы дошли до того, чтобы постигать натуру?

– На это есть целый свод наук. Науки открыто стремятся к этому. Есть физика, химия, ботаника, которые стремятся к постижению натуры.

Старичок кивал головой, как бы одабривая каждое слово Pierr’a. На последних словах он остановил Pierr’a, входившего в умственное, раздраженное одушевление.

– Да, но чем более они стремятся к этому, тем более они развиваются, тем более теряют из вида свою главную цель – постижение гармонического целого натуры. Наука одна, – сказал старичок.

– Какая это наука? – сказал Pierre.

И в то время, как он говорил это, он боялся, что старичок не будет в состоянии ясно ответить ему, он боялся, что старичок даст ему слишком слабые и мистические аргументы. Он желал поверить старичку, и с нетерпением ждал его ответа. Старичок не торопился.

– Поражало ли ваше внимание, граф, – начал он, – то природное явление, что живые силы природы поддерживаются одна в ущерб другой? Растение питается соками земли и удобрением, животное пожирает растение, человек питается животным и вновь содействует произрастанию растений. Видите ли вы в этом явлении случайность или известную цель, ведущую к общей гармонии?

– Я вижу в этом закон натуры, – отвечал Pierre.

– Очень хорошо. Но ботаника, физиология, или физика, или какая из натуральных наук научила вас видеть эту гармонию в натуре?

– Все они, – отвечал Pierre.