ПСС. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

– Ah! j'ai la chair de poule,[970] – пожимая плечиками, как будто от озноба, сказала маленькая княгиня. Муж ее, как будто удивившись, взглянул на нее.

– Очень интересно, – сказал он и, чуть заметно приподняв брови и эполеты, опять замолк в своей грациозной и ленивой позе.

– Ах, как он отвратителен мне, этот человек, – с искренним и страшным озлоблением сказала Annette.

Княжна красавица, оглянувшись на хозяйку, сочла нужным перестать улыбаться и выразить тоже отвращение. Пожилая дама, сидевшая весь вечер подле ma tante и перешедшая к кружку расскащика, покачала головой, значительно и грустно улыбаясь.

– Это ужасно, не правда ли? – сказала она.[971]

Князь Иполит с своей привычной находчивостью объявил быстро и громко.

– Я был в театре, когда она играла Клитемнестру. Я лучше люблю Corneille.

– В один вечер, – продолжал, оглядывая слушателей и оживляясь более и более, vicomte, – Клитемнестра эта, прельстив весь театр своей удивительной передачей Расина, возвратилась домой и думала одна отдохнуть от усталости, когда ей доложили, что незнакомец желает ее видеть.[972]

Служанка актрисы была дочь старого дворника из дома Condé. У отца ее был портрет, привезенный им из изгнания, и сходство молодого человека с портретом, хранившимся как святыня у ее отца, было до такой степени поразительно, что служанка стояла перед незнакомцем, как заколдованная, не имея сил говорить и не спуская глаз с прекрасного молодого человека.

– Скажи своей прекрасной госпоже, что l'ex vicomte de Rocroi желает передать ей очень важное поручение.

– Он был принят… – сказал vicomte и помолчав несколько[973] секунд, чтобы дать понять, что он не всё рассказывает, что знает, он продолжал. – На третий день вечером ему был дан другой rendez-vous[974]

и, верный своему слову, как и все члены этого благородного дома, незнакомец, которого актриса узнала через свою служанку, явился ровно в полночь. Его ждал ужин, был накрыт на два прибора, но едва только он взошел, как послышался другой звонок и испуганная горничная, вся дрожа, бежит объявить, что это – страшный мамелюк, раб Буонапарте и что[975] страшный господин уже подъехал к подъезду.

Здесь француз, одушевленный видимым участием аудитории и вспомнив должно быть те счастливые минувшие времена, когда он декламировал Расина в гостиных Faubourg St. Germain и играл там на домашних спектаклях (драматическое искусство было специальностью виконта), вздумал окончательно прельстить своих слушателей и, сосредоточившись на минутку, сам импровизировал и продекламировал разными голосами следующую сцену:

« – Во имя бога, бегите! – сказала m-lle Georges, – бегите от того, кто приехал.

– Бежать! я? что вы говорите? я – бежать!

– Моя жизнь… что я? ваша жизнь в опасности!

– Но бежать… Я!»

– Хорошо сказано! – пробормотал князь Иполит.

Vicomte продолжал:

– Да, ваше высочество, вы должны бежать. Vous devez votre épée à votre roi et à la France,[976] – сказал vicomte, забыв, что он уже от себя сказал эту фразу.

– Вы знаете, кто я?

– Знаю: герцог Енгиенской, а знаете ли вы, кто ждет у крыльца теперь? Буонапарте.

– Что я слышу? Он – мой соперник!

Гениальная актриса повторила перед ним одну из великих патетических сцен, которые она создавала; она бросилась на колени и умоляла его спрятаться.

– Герцог сдается (продолжал vicomte уже в настоящем времени), его отводят в маленькую комнатку и накрывают корзиной для белья, на корзину кидают платья. И еще не кончена эта операция, как дверь откидывается сердитой рукой. Его злейший и беспощаднейший враг вошел.

Неожиданно в этом месте князь Иполит два раза произвел звук, который одни приняли за хохот, другие за кашель, и замолк. Остальные слушатели следили за каждым движением лица vicomte. Брови vicomt'a нахмурились и зрачки опустились вниз. Все поняли, что он в эту минуту изображал Буонапарте и сбирался говорить за него.

– Tu m'attendais?[977] – сказал Буонапарте. Лицо vicomt'a растянулось и притворная улыбка показалась на углах губ. Это говорила m-lle Georges.

– Je suis comme les anciennes châtelaines qui ne se mettaient jamais à table sans y faire placer les couverts pour le nombre connu des personnes. Je ne sais quand il vous plait de m'honorer de vos visites et je tâche de pouvoir toujours vous offrir à souper.[978]

– Теперь всем известно, – продолжал уже в эпическом роде расскащик, – что Буонапарте подвержен припадкам падучей, которые находят на него после минут бешенства. День, в который он приехал к m-lle Georges, был одним из тех дней. Едва он сказал два слова и выпил стакан вина, как с ним сделался припадок и он, не успев крикнуть Rustan, который был в передней, без чувств падает на земь. Можете себе вообразить ужас двух женщин: позвать Roustan – он может убить их, ежели он умрет, они подпадут подозрению отравления. И потом присутствие в комнате герцога. Что делать? Герцог, из своего убежаща услыхав голос Буонапарте, потом рыдания двух женщин и наконец молчание, осторожно вошел в комнату.