ПСС том 18

философии марксизма Луначарский договорился до «обожествления высших человеческих потенций», до «религиозного атеизма» и т. п.? Если вы полагаете так, то исключительно в силу того, что русские махисты неверно осведомили публику насчет всегомахистского течения в Европе и отношения этого течения к религии. Не только нет в этом отношении ничего подобного отношению Маркса, Энгельса, И. Дицгена, даже Фейербаха, а есть прямо обратное,начиная с заявлений Петцольдта: эмпириокритицизм «не противоречит ни теизму, ни атеизму» («Einführung in die Philosophie der reinen Erfahrung» , I, 351) или Маха — «религиозные мнения частное дело» (фр. пер., р. 434) и кончая прямым фидеизмом,прямым черносотенствоми Корнелиуса, который расхваливает Маха и которого расхваливает Мах, и Каруса, и всех имманентов. Нейтральность философав этом вопросе уже естьлакейство пред фидеизмом, а дальше нейтральности не поднимаются и не могут подняться Мах и Авенариус в силу исходных пунктов своей гносеологии.

Раз вы отрицаете объективную реальность, данную нам в ощущении, вы уже потеряли всякое оружие против фидеизма, ибо вы уже скатились к агностицизму или субъективизму, а это для него только и нужно. Если чувственный мир есть объективная реальность, — всякой другой «реальности» или квазиреальности (вспомните, что Базаров поверил «реализму» имманентов, объявляющих бога «реальным понятием») закрыта дверь. Если мир есть движущаяся материя, — ее можно и должно бесконечно изучать в бесконечно сложных и детальных проявлениях и разветвлениях этого

движения, движения этойматерии, но вне ее, вне «физического», внешнего мира, знакомого всем и каждому, ничего быть не может. И вражда к материализму, тучи клевет на материалистов, — все это в цивилизованной и демократической Европе порядок дня. Все

* «Очерки», стр. 157, 159. В «Заграничной Газете» ¹²¹тот же автор говорит о «научном социализме в его религиозном значении» (№ 3, стр. 5), а в «Образовании» ¹²², 1908, № 1, стр. 164, он прямо пишет: «Давно зреет во мне новая религия...».

— «Введение в философию чистого опыта». Ред.

366 В. И. ЛЕНИН

это продолжается до сих пор. Все это скрываетсяот публики русскими махистами, которые ни единого разане попытались просто даже сопоставить выходок против материализма Маха, Авенариуса, Петцольдта и К ⁰с заявлениями в пользуматериализма Фейербаха, Маркса, Энгельса, И. Дицгена.

Но «укрывательство» отношений Маха и Авенариуса к фидеизму ничему не поможет. Факты говорят за себя. Никакие усилия в мире не оторвут этих реакционных профессоров от того позорного столба, к которому пригвоздили их поцелуи Уорда, неок-ритицистов, Шуппе, Шуберта-Зольдерна, Леклера, прагматистов и т. д. И влияние названных сейчас лиц, как философов и профессоров, распространенность их идей в «образованной», т. е. буржуазной, публике, специальная литература, созданная ими, вдесятеро шире и богаче, чем специальная школка Маха и Авенариуса. Школка служит, кому надо. Школкой пользуются, как надо.

Позорные вещи, до которых опустился Луначарский, — не исключение, а порождение эмпириокритицизма, и русского, и немецкого. Нельзя защищать их «хорошими намерениями» автора, «особым смыслом» его слов: будь это прямой и обычный, т. е. непосредственно фидеистический смысл, мы не стали бы и разговаривать с автором, ибо не нашлось бы, наверное, ни одного марксиста, для которого подобные заявления не

приравнивали бы всецелоАнатолия Луначарского к Петру Струве. Если этого нет (а этого ещенет), то исключительно потому, что мы видим «особый» смысл и воюем, пока еще есть почвадля товарищеской войны. В том-то и позор заявлений Луначарского, что он могсвязать их с своими «хорошими» намерениями. В том-то и зло его «теории», что она допускает такиесредства или такиевыводы в осуществление благих намерений. В том-то и беда, что «благие» намерения остаются в лучшем случае

субъективным делом Карпа, Петра, Сидора, а общественное значениеподобных заявлений безусловно и неоспоримо, и никакими оговорками и разъяснениями ослаблено быть не может.

ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ 367

Надо быть слепым, чтобы не видеть идейного родства между «обожествлением высших человеческих потенций» Луначарского и «всеобщей подстановкой» психического под всю физическую природу Богданова. Это — одна и та же мысль, выраженная в одном случае преимущественно с точки зрения эстетической, в другом — гносеологической. «Подстановка», молчаи с другой стороны подходя к делу, уже обожествляет«высшие человеческие потенции», отрывая «психическое» от человека и подставляя необъятно расширенное, абстрактное, божественно-мертвое, «психическое вообще» под всю физическую природу.А «Логос» Юшкевича, вносимый «в иррациональный поток данного»?