Читаем ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900 полностью

ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900

Печатается по листу копировальной книги, хранящемуся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Дата: «19 ноября 99» относится к письму А. Л. Толстого и проставлена им. В дате Толстого ошибочно проставлен месяц. Датируется по содержанию. Публикуется впервые.

Александр Трофимович Зацепин — поверенный при Нижегородском окружном суде. До этого, по рекомендации В. Г. Короленко, занимал должность при частной купеческой конторе и за свои симпатии взглядам Толстого терпел по службе большие неприятности. Всегда стремился оставить службу и перейти в земледельческую колонию, чего осуществить ему не удалось. См. письма 1895 г., т. 68.

1 ноября 1899 г. Толстой открытым письмом запросил Зацепина, может ли он выполнить поручение, относящееся к Нижегородской губернии (дело Баринова). Зацепин немедленно сообщил о своем полном согласии, в ответ на что и последовало комментируемое письмо. Текста открытки от 1 ноября в распоряжении редакции не имеется. О деле Баринова см. письмо № 196.

* 228. Л. Л. Толстому.

1899 г. Декабря 19? Москва.

Я получилъ твое письмо, Лева, и, къ сожалѣнію, почувствовалъ, что не могу тебѣ писать просто и искренно, какъ желаю относиться ко всѣмъ людямъ, а особенно къ сыну. Твое непостижимо[е] для меня и очень тяжело[е] недоброе отношеніе ко мнѣ сдѣлало то, что изъ невольнаго чувства самосохраненія стараюсь какъ можно меньше имѣть общенія съ тобой. Будемъ надѣяться, что это пройдетъ, какъ только пройдетъ твое недоброе отношеніе.

Исправлять же это объясненіями не надо. Объясненія никуда не улучшаютъ, а только ухудшаютъ отношенія. Прощай, желаю тебѣ того внутренняго блага, вслѣдствіи котораго устанавливаются, безъ заботы объ этомъ, самыя дружескія отношенія со всѣми людьми. Поцѣлуй отъ меня Дору¹ и мальчика² и передай мой привѣтъ ея родителямъ.³

Здоровье мое лучше, но еще далеко не хорошо. Исполняю совѣтъ Вестерл[унда],⁴ — ѣмъ яица. Пожалуйста, прими это письмо какъ только можешь добрѣе и ничего мнѣ не пиши объ этомъ.⁵

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Датируется по почтовому штемпелю: «Москва, 19 декабря 1899». Публикуется впервые.

Отношения Толстого с сыном Львом (р. 1869 г.) отличались от отношений с другими детьми. В юности Лев Львович интересовался мировоззрением отца, стремился многие стороны его осуществлять в своей жизни, намереваясь даже отказаться от военной службы. Но, не найдя в себе сил сделать так, он поступил на службу рядовым. С тех пор он постепенно стал отходить от прежних идеалов и, разочаровавшись в них вполне, начал выступать с резкой полемикой против отца. Личные отношения были напряжены (см. письма 1890 г., т. 64 и в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого», 2. М. 1928, стр. 177—180). В 1899 г. издавались произведения Л. Л. Толстого: «Прелюдия Шопена и другие рассказы», М. 1900 и «Против общины. Три статьи: Мир-Дурак. — Неизбежный путь. — Тормоз русской культуры», М. 1900. Они могли содействовать обострению его отношений с отцом. Письмо Льва Львовича, на которое ссылается Толстой, в архиве не обнаружено.

¹ Дора Федоровна Толстая, рожд. Вестерлунд (р. 1878 г.), жена Л. Л. Толстого.

² Сын Льва Львовича — Лев (1898—1900). О его смерти см. письмо № 436.

³ Родители Доры Федоровны Толстой: Эрнст Вестерлунд (Ernst Westerlund) (1839—1924), известный шведский врач, и его жена Нина Вестерлунд, рожд. Олудерус (1843—1922). Л. Л. Толстой с семьей в то время гостил у них в Швеции. См. письма 1897 г., т. 70.

⁴ См. прим. 3.

⁵ В ответном письме от 5 января н. ст. 1900 г. Л. Л. Толстой писал: «Милый пaпа, хотя ты и просишь не отвечать тебе, я не могу этого сделать. Ты прав, я недобро к тебе относился, и, конечно, это причина нашей отчужденности. Постараюсь совсем и искренно уничтожить в себе дурные чувства к тебе, и ты, конечно, тогда это сам почувствуешь. Думаю, что они уже исчезли теперь, потому что мне дико и больно думать и представить себе, чтобы они жили во мне. Не огорчайся тем, что я пишу это письмо, и не сердись. Объяснения нашей недружбы простые, и, напротив, их полезно знать. Во-первых, я иначе взглянул на некоторые вещи чем ты, и это разъединило нас; во-вторых, не я один, а ты тоже недобро относился ко мне, и мне одинаково трудно было, как и тебе, просто и открыто относиться к тебе. Но теперь конец всему этому. Прости меня, пожалуйста, до конца и будь со мной, как прежде. Я делаю и сделаю всё для того, чтобы быть снова дружным с тобой. То благо в душе, о котором ты пишешь, я знаю его и стремлюсь к нему, и, бог даст, оно будет расти во мне. Я уже стал лучше потому, что полюбил многих людей, которых раньше не любил. Целую тебя и люблю [...] Не думай, что я не люблю тебя и пишу это страшное слово так себе. Я иначе не могу назвать мое чувство к тебе».