ПСС том 8

пожалуй, считать то, что узко-кружковые интересы одержали верх над партийностью в одном маленьком кружке редакции «Искры». Но не случайностью было то, что на поддержку этой кружковщины горой встали тт. Акимовы и Брукэры, которым не менее (если не более) дорога была «историческая преемственность» знаменитого Воронежского комитета и пресловутой петербургской «Рабочей организации» ¹¹⁴, встали тт. Егоровы, которые оплакивали «убийство» «Рабочего Дела» так же горько (если не еще более горько), как и «убийство» старой редакции, встали тт. Маховы и пр. и пр. Скажи мне, с кем ты знаком, и я скажу тебе, кто ты такой, — гласит житейская мудрость. Скажи мне, кто твой политический союзник, кто за тебя голосует, — и я тебе скажу, какова твоя политическая физиономия.

Мелкая ошибка тов. Мартова и тов. Аксельрода оставалась и могла остаться мелкой,покуда она не послужила исходным пунктом для прочного союзаих со всем оппортунистическим крылом нашей партии, покуда она не повела в силу этого союза к отрыжкеоппортунизма, к реваншувсех тех, с кем боролась «Искра» и кто готов был с величайшей радостью сорвать теперь сердцена последовательных сторонниках революционной социал-демократии. Послесъездовские события как раз и привели к тому, что в новой «Искре» мы видим именно отрыжку оппортунизма, реванш Акимовых и Брукэров (см. листок Воронежского комитета ), восторги Мартыновых, которым наконец-то (наконец-то!) позволили в ненавистной «Искре» лягнуть ненавистного «врага» за все и всяческие прошлые обиды. Это особенно наглядно показывает нам, до какой степени необходимо было «восстановление старой редакции «Искры»» (из ультиматума тов. Старовера от 3 ноября 1903 г.) для охранения искровской «преемственности»...

Сам по себе факт разделения съезда (и партии) на левое и правое, революционное и оппортунистическое

* См. настоящий том, стр. 396—398. Ред.

ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД 333

крыло не представлял еще из себя не только ничего страшного и ничего критического,

но даже и ровно ничего ненормального. Напротив, все последнее десятилетие в исто

рии русской (и не только русской) социал-демократии неизбежно и неминуемо приво

дило к такому разделению. Что основанием для разделения был ряд весьма мелких

ошибок правого крыла, весьма неважных (сравнительно) разногласий, — это обстоя

тельство (которое поверхностному наблюдателю и филистерскому уму кажется шоки

рующим) означало большой шаг вперед всей нашей партии в целом.Раньше мы расхо

дились из-за крупных вопросов, которые могли иногда даже оправдать и раскол, теперь

мы сошлись уже на всем крупном и важном, теперь нас разделяют лишь оттенки,из-за

которых можно и должноспорить, но нелепо и ребячески было бы расходиться (как и

сказал уже совершенно справедливо товарищ Плеханов в интересной статье «Чего не

делать», к которой мы еще вернемся). Теперь,когда анархическое поведениеменьшин

ства после съездапочти привело партию к расколу, часто можно встретить мудрецов,

которые говорят: да стоило ли вообще бороться на съезде из-за таких мелочей, как ин

цидент с OK, распущение группы «Южного рабочего», или «Рабочего Дела», § 1, раС-

ri τ/- *

лущение старой редакции и т. п. !Кто рассуждает так , тот вносит именно кружковую точку зрения в партийные дела: борьба оттенковв партии неизбежна и необходима,покуда борьба не ведет к анархии и к расколу, покуда борьба идет в рамках,одобренных сообща всеми товарищами и членами партии. И наша борьба

* Не могу не вспомнить по этому поводу одного разговора моего на съезде с кем-то из делегатов «центра». «Какая тяжелая атмосфера царит у нас на съезде!» — жаловался он мне. — «Эта ожесточенная борьба, эта агитация друг против друга, эта резкая полемика, это нетоварищеское отношение!..» «Какая прекрасная вещь — наш съезд!» — отвечал я ему. — «Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперед! — вот это я понимаю. Это — жизнь. Это — не то, что бесконечные, нудные интеллигентские словопрения, которые кончаются не потому, что люди решили вопрос, а просто потому, что устали говорить...»

Товарищ из «центра» смотрел на меня недоумевающими глазами и пожимал плечами. Мы говорили на разных языках.

334 В. И. ЛЕНИН