ПСС. Том 85. Письма к В.Г. Черткову, 1883-1886

Вашъ адресъ въ Англіи прошу васъ переслать въ Москву: Салянка, Николаевское женское училище, Марьѣ Александровнѣ Шмитъ.⁴

Печатается впервые. На подлиннике, кроме архивного №, пометка рукой Черткова: «М. 16 мая», — вероятно, соответственно штемпелю отправления. Но из письма М. А. Шмидт к Толстому, от 23 мая 1885, мы узнаем, что письмо это было отправлено Черткову ею и О. А. Баршевой «сейчас же» (АТ), — следовательно день написания и отправления его на этот раз несомненно совпадают. Датируем его, исходя из этих данных, 16 мая.

Писалось оно, очевидно, наспех — перед отъездом в Ясную поляну, куда Толстые, как уже было указано, переезжали 16 мая. Было ли оно ответом на какую-нибудь письменную или телеграфную просьбу Черткова выслать ему в Петербург, до приближающегося отъезда его в Англию, последнюю часть труда Толстого «Соединение, перевод и исследование 4-х Евангелий», которое Толстой по частям посылал ему в копии, — остается неизвестным. Быть может, напоминание об этом заключалось в том утерянном письме Черткова, на которое Толстой отвечал ему накануне, 15 мая.

¹ М. А. Шмидт и О. А. Баршева. См. прим. 1 к п. № 59 от 10—11 мая.

²

Как видно из письма к Толстому М. А. Шмидт от 23 мая 1885 г., англичанка, переводившая соч. «В чем моя вера», уже переведенное в то время под общей редакцией Черткова (см. прим. 6 к п. № 18 от 19 мая 1884 г.), была некая Л. Фрирс (miss Frears). Из дальнейших писем Черткова к Толстому и письма самой Л. Фрирс к Черткову (AЧ) видно, что перевод книжки Толстого она делала вместе с неким К. Поповым, жившим в Англии, или вернее, под его редакцией. Этот перевод был издан в том же году без имени Фрирс: «What I believe». Transl. from the Russian by Constantin Popoff». London, 1885.

³ Об Илье Львовиче Толстом см. прим. 1 к п. № 95 от 16—17 января 1886 г.

⁴ Как видно из приписки к письму, после подписи, Толстой, вероятно после разговора с переписчицами, решил возложить заботу о пересылке Черткову ожидаемой им рукописи не на сына Илью Львовича, а на М. А. Шмидт.

* 65.

1885 г. Мая 17. Я. П.

Вчера мы переѣхали въ деревню. Я послѣднія ваши письма забылъ въ Москвѣ и потому боюсь, что забуду отвѣтить на что-нибудь, что вы спрашиваете. Сытинъ вчера же пріѣхалъ, привезъ 500 р., к[оторые] я отдалъ за изданіе этихъ брошюръ, чего и хотѣла жена, и надѣюсь, что всѣ будутъ теперь довольны. — Сытинъ привезъ же мнѣ корректуры «Гдѣ люб[овь,] т[амъ] и Б[огъ]», и я нынче окончательно поправилъ и отсылаю ему. Мнѣ это очень нравится. «Огонь не потушишь»¹ у Сытина съ моими поправками. Терять времени не надо, но и торопиться не надо. Текстъ для кар[тины] къ Нагор[ной] Пр[оповѣди] я тоже отдалъ Сытину. Мнѣ кажется, что лучше бы безъ первыхъ 16-ти стиховъ и безъ послѣднихъ 2-хъ стиховъ, не потому, чтобы были менѣе важны эти исключаемые стихи, но п[отому] ч[то] болѣе цѣльное вся проповѣдь, начинающаяся увѣщаніемъ исполненія и кончающаяся тѣмъ же.²

Вѣроятно, цензура этого не пропустить, и тогда, разумѣется, все. Только бы представленіе въ цензуру неполное не испортило бы. Какъ вы думаете?³

Радуюсь, что по послѣднему письму вы въ хорошемъ бодромъ духѣ. Такъ и надо, особенно вамъ, которому столько дѣла — настоящаго радостнаго — я разумѣю складъ и издательство.

Я въ деревнѣ въ смыслѣ удовольствія весны и т. п. не испытываю, къ радости своей, рѣшительно ничего. Чувствую только то, что здѣсь мнѣ предстоитъ другое дѣло. Тамъ, въ Москвѣ, очень много было личныхъ сношеній, въ к[оторыхъ] часто удавалось вспоминать, что надо дѣлать то, что должно, и тогда чувствовалъ удовлетвореніе; но много было суеты и дѣло не по моему спеціальному ремеслу. Здѣсь же надѣюсь, что если буду дѣлать, что должно, то буду находить удовлетвореніе въ своемъ ремеслѣ — писательствѣ. Спокойнѣе здѣсь. Такъ показалось мнѣ первый день. Я поработалъ хорошо, и вотъ пойду отдамъ это и письмо Сытину на почту. Думаю я, что должно мнѣ кончить «Что ж[е] н[амъ] дѣлать» и написать по больше разсказовъ для народа — хоть тѣ изъ самыхъ лучшихъ темъ, к[оторыя] у меня записаны. Въ особенности послѣднее. — Я всегда примѣряю такъ: на какой работѣ пріятнѣе бы было, чтобъ застала смерть? Разумѣется, на послѣдней. Тамъ есть гордость мысли, а тутъ нѣтъ. За то тамъ есть свобода выраженія всей мысли, а тутъ нѣтъ. Самое бы лучшее было писать для народа безъ всякихъ соображеній о цензурѣ, все, что думаешь. Можетъ быть, и это сдѣлаю, у меня есть такая одна тема.⁴ —