Псы Господа

– Ничего не…

– Идет кто-то, – перебила лобаста. – Везучая ты, девонька…

4.

Женщина стояла по пояс в воде, прижимая к себе дочь. Ты пыталась вырваться, но мать держала ее крепко – и внезапно присела, окунув Машу с головой.

Светлов снимал. Девчонка боролась за жизнь. Шумно всплескивала вода, затем, когда голова на мгновенье показалась над водой, ночь прорезал дикий визг.

Женщина с каким-то утробным хрипом шагнула глубже, вновь присела… Александр засомневался: происходившее никоим образом не напоминало мистический ритуал. Скорее, самое банальное убийство.

Девчонке страх смерти придавал не детские силы – несколько раз она умудрялась вырваться из цепких объятий матери, поднять голову над поверхностью, вдохнуть воздуха, крикнуть… Крики с каждым разом звучали всё слабее, всё жалобнее…

Наконец Светлов не выдержал. Бросился к воде, крикнул:

– Что вы делаете?! С ума сошли?! – и сам почувствовал, как глупо и нелепо звучат его слова.

Женщина на секунду обернулась, издала короткий хриплый стон – и удвоила усилия.

Светлов попытался установить с ней ментальный контакт. Бесполезно… Почти невозможно при таком взвинченном состоянии объекта.

Фотокамера упала на траву. Светлов сбросил куртку, начал было расстегивать джинсы… Но понял: не успевает. Девочка, обессилев, почти прекратила сопротивление. Под водой что-то еще происходило, но голова над поверхностью уже не показывалась. Он бросился в озеро.

Вода – действительно ледяная – обожгла. Мгновенно намокшая одежда сковывала движения. До матери-убийцы Светлов добирался непозволительно долго. Наконец добрался, схватил женщину за руки, пытаясь заставить поднять девочку над водой.

Не тут-то было!

Женщина, не разжимая смертельных объятий, в ответ яростно боднула его. О-у-ух-х! Таких ударов в челюсть Александр не получал со времен давно забытых школьных драк. А может, вообще никогда не получал. Губы тут же засолонели кровью.

Он ответно ударил женщину в грудь, уже почти позабыв первоначальное желание спасти девчонку – желая размазать, раздавить проклятую гадину! Бюстгальтер свалился с толстухи с пылу схватки с дочерью, но столкновение кулака с обнаженной дряблой грудью вызвало у Светлова лишь омерзение. Он ударил снова – в лицо. И еще раз. И еще.

Женщина опрокинулась, сама ушла с головой под воду, но ребенка из рук так и не выпустила. Потом вынырнула, они с Александром барахтались в темной воде – Светлов пытался нащупать ребенка, а мать – утянуть дочь глубже в воду. Наконец Светлов подхватил девочку поперек туловища, встал, поднял ее голову над водой. Потащил к берегу.

Кандидатка в утопленницы показалась на редкость тяжелой – к тому же брыкалась, не понимая, что происходит и кто ее куда-то тащит. Захлебнуться она не успела, и сорванным голосом тянула на одной ноте:

– А-А-А!!!

– ПУСТИ! – кричала женщина. По ее мокрому лицу стекала кровь из разбитых губ и носа.

– Пошла на …й!!! – рявкнул Светлов.

И мимолетно пожалел, что не может врезать еще раз – руки заняты.

– Мой ребенок, мой! Пусти! – женщина уже не рисковала приближаться к Светлову, шумно шлепала сзади. И вдруг резко выбросила руку, вцепилась в лодыжку дочери. Ногти впились в кожу, царапая до крови. Девчонка завизжала, словно ее резали – тупым ножом и без наркоза.

Светлов дотянулся-таки – изо всех сил пнул ополоумевшую мамашу в бок. Та захрипела, разжала хватку, снова шлепнулась в прибрежную мелкую воду, но тут же вскочила. Светлов выбрался наконец на берег, не глядя швырнул девчонку куда-то в сторону, обернулся к женщине.

– Кретин! – кричала она. – Мудак!

– Успокойся… Стой где стоишь и немного поговорим спокойно…

– начал он размеренно, как на тренинге, пытаясь поймать взгляд женщины.

Но спокойного разговора не получалось. Ментального контакта – тоже.

– Мудак! Не понимаешь! – выкрикивала она. – Спасти же хотела!

– Утопив? – спросил Светлов как можно тише и спокойнее. Сейчас самое главное – сбить накал диалога, иначе эмоции непреднамеренно послужат надежным щитом от суггестии. Он и сам постепенно успокаивался, приходя в наилучшую для сеанса форму – бурлящий в крови адреналин постепенно рассасывался. Впервые после своего броска в воду Александр ощутил холод, усиливающийся с каждым мгновеньем.

Его попытка удалась в малой степени – но все же дамочка в драку бросаться не спешила, да и реплики ее стали чуть осмысленнее.

– Ей месяц жизни остался, пидор ты! Лейкемия! Лей-ке-мия!!! Слышал когда-нибудь? Отдай!!!

Маша наконец-то заткнулась. «Если она не знала о своем диагнозе, – подумал Александр, – то наверняка в шоке… Да нет, едва ли хоть слово расслышала и поняла из диалога матери с незнакомцем…»

Он опустил взгляд. Девчонка распласталась у его ног, тяжело дышала широко разинутым ртом. Мокрая, исцарапанная…