Псы-рыцари и минеры

В результате всех этих разработок по всей Европе началось активное создание питомников и ведение реестров особо талантливых военных собак. Не отставала и Россия. В 1893 году подполковник Генштаба Николаев написал довольно объемную книгу «Войсковые собаки», где рассказал и о русских опытах. Конечно, в России не было такой отлаженной системы и такого количества армейских собак, как в Германии. Не было и такой школы дрессуры, как в Бельгии.

Однако отлично выдрессированные собаки уже имелись в 5-ом Туркестанском батальоне, где работали связными и охраняли биваки, а также в 83-ем пехотном Самурском полку состояло на довольствии 30 собак, всего в 3 недели обученных подноске патронов.

Еще через год некий капитан Березкин по горячим следам перевел с немецкого книгу фон Швейнихена 1893 года издания «Инструкция по воспитанию, дрессировке и применению военных собак в стрелковых егерских батальонах». Где уже открыто, как о свершившемся факте, говорилось о том, что собака годится для разведок и сторожевой службы, пересылки донесений с сильно выдвинутых патрулей, к постоянному сообщению между постами и караулами, другими частями аванпостов и для отыскания пропавших.

Однако со временем произошли значительные изменения в предпочтении пород. Теперь лучшими собаками признавались пудели, овчарки и легавые, последние как отличающиеся высоким сознанием долга и более способные к отысканию пропавших. На поиски предлагалось не натаскивать специально, а только единично выбирать особо способные к этому экземпляры.

Постепенно дело дошло и до людей. Стали предъявляться специальные требования к дрессировщикам: спокойный и твердый характер, известная степень развития (предпочтительно офицеры-охотники), трезвость и хорошее поведение. Замечательно, что очень большое внимание уделялось и тому, что собаку следует БЕРЕЧЬ, не применять хлыст, не отсылать без хозяина на маневры и в бой; хозяин и собака должны быть вместе, как на переходах, так и даже на строевых учениях.

Более того, предлагалось облегчать службу учителям собак (например, на походе они могли ходить без выкладки), а также как можно чаще разъяснять солдатам роль собак и пользу доброго к ним отношения. Снова был поднят и вопрос пола. Теперь предпочтение получили кобели и не в коем случае не кастрированные, поскольку кастрация снижала нюх — важнейшее боевое качество! На каждую собаку обязательно заводился аттестат и дневник рода ее занятий.

Но все это по большей части были переводные или комментирующие западных авторов книги. И когда в Европе все было уже более или менее ясно, в России в полный рост встал вопрос о выведении русской военной собаки. И вот в 1900 году вышла книга Иосифа Поплавского «Русская войсковая собака», где вопрос этот рассматривался уже не только с военной, но и с общественной точки зрения.

Автор вполне резонно настаивал на лайках, как на собаках самых выносливых, с отличным слухом и нюхом, увертливостью и отвагой, врожденной любовью к лошадям, всеядностью и возможностью перевозить грузы. Он утверждал, что эти собаки для российских условий самые подходящие. Овчарки же, как опять справедливо утверждал Поплавский, требуют мытья и вычесывания, они кровожадны, утомляемы, не очень умны и хороши для условий Европы с ее небольшими расстояниями и мягким климатом.

Животные, требующие особых бисквитов, консервов и сухой постели — не для будущей войны, замечал он. Кроме того, в книге задавались конкретные вопросы; например, как научить собаку различать неприятеля? Как она будет переходить из артиллерии в кавалерию и в пехоту, теряя ориентировку по форме? Зачем собаке вьюки и мешки, которые только мешают в густом лесу и лазах?

Большинство вопросов, хотя и осталось без ответов, все же обратило внимание на проблему, и, оставив собственно войсковых собак военным, общественность уже, словно чуя за плечами грядущую катастрофу, с жаром взялась за собак-санитаров. Получилось так, что в России их воспитание стало прерогативой земств и общественных организаций. Начавшаяся русско-японская война дала возможность проверить теорию на практике: Россия приобрела в немецком обществе трех санитарных собак, и 18 июня 1905 года провела их испытания в Гатчине.

Они показали блестящие результаты и были отправлены в 1-й корпус маньчжурской армии. Вторая группа военно-санитарных собак была приобретена в Англии у Ричардсона — офицера-кинолога британской армии. Кстати, именно его эрдельтерьер Джек во время войны пробежал три с половиной километра под непрерывным обстрелом, добрался до штаба с вырванной челюстью и сломанной лапой, передал пакет и умер; благодаря этому его подвигу был спасен целый батальон.