Псы войны. Гексалогия (СИ)

- Я слышал Вы заказали свинину! Сегодня у здесь очень разнообразное меню.

- А что так?

- Ну, во-первых, у меня вчера была удачная охота. Я притащил нашему хозяину трёх индеек и муравьеда...

- Так вы охотник?

- Да, - пан Борлик выпятил грудь, а потом ехидно улыбнулся и продолжил, -.а, во-вторых, сегодня под колёсами машин погибли несколько свиней

К тому времени, как были опустошены пятнадцать банок "Примуса" - за счет Жана, - наёмники уже знали, что их новый знакомец родом он был откуда-то с Карпат, что перебрался он сюда ещё в тридцать пятом году. Будучи еще юнцом Вильк начитался книжек Буссенара, Жюля Верна и Конрада. Теперь он жаловался на то, что мэтры пера нагло обманули его. Местное солнце опалило его редкие волосы и выдубило кожу.

- Наверное, Буссенар писал специально с той целью, чтобы его читатели не узнали правду об Африке, - распалялся папаша Вильк. - Ведь читателям что было нужно? Им подавай честных и преданных слуг из числа туземцев, которым неведомы понятия "обман" и "предательство", которые вечно будут обмахивать тебя пальмовым опахалом при свете луны на пляжном пикнике. Им подавай смуглых служанок, у которых груди размером с кокосовые орехи и которые будут вечно покачиваться перед твоими глазами. Почитатели Майн Рида и Буссенара не хотели и слышать о мошке и инфекциях, о жаре, которая душит тебя почище любой веревки. Они до сих пор не верят в то, что у здешних женщин груди похожи на бурдюки, из которых вылили предварительно всю воду.

- Подтверждаю, что многие жители Зангаро - люди очень симпатичные, если не сказать добрые. Однако, никто ещё не сумел их убедить в том, что активная деятельность намного полезнее безделья, -засмеялся Алекс, - а умение клянчить, важнее желания работать.

- Курва! Здесь мне всё надоело! - патетически воскликнул вдруг пан Борлик, воздев руки к верху.

Подвыпивший Курт подвинул еще одну банку с пивом к этому говорливому поляку и спросил в лоб:

- Тогда что тебе мешает вернуться обратно на родину?

- Куда? В Закопане? Здесь Кимба только грабит, ну может немного побьёт, но всё же чувствуешь себя белым человеком, да и заработать можно. А там меня ожидает и то, и другое, да ещё ограбят и мозги все попарят байками о социализме, что всё так и надо!

- Какие страшные твои Закопаны,- ехидно улыбнулся Земмлер.

- Они не страшные, они красивые. Это в Польше сейчас страшно. Вообще для Европы я уже непоправимо отощал, слишком постарел и вообще сломался. В Западной Африке я подметил только две хорошие вещи. Во-первых, жизнь дешевая. А во-вторых, не надо платить деньги за курорт у моря. Но если бы этот старый козел Буссенар был бы еще жив, я бы все отдал за то, чтобы только придушить его. Не люблю писак... - Борлик кивнул в сторону сухощавого мужчины с выгоревшими льняными волосами, который, пристроившись в углу, что-то черкал, кажется, стенографическими знаками, в свой блокнот для рисовальной бумаги.

- Это Алекс. Приехал в Кларенс на Праздник Независимости. Работает из Уарри сразу на несколько парижских газет. Кроме того, сотрудничает под другим именем с целой сетью американских изданий, не говоря уж об "Ассошиэйтед Пресс" и "БиБиСи". Бедняге приходится каждый материал переписывать четыре раза, и каждый раз по-новому. Небось писательская чесотка замучила.

Алекс воспринял тираду Борлик как должное. Было видно, что они давно знакомы:

- Ты опять за старое, папаша Вильк, - добродушно заворчал он. - Не волнуйся, не замучила. - Журналист бросил ручку, встал, потянулся и почесал свою грудь, обросшую спутанными, рыжими, как у викинга, волосами, которые топорщились из-под распахнутого ворота рубахи. У него был взгляд человека, который вполне был способен выпить стакан пива, купленного другим, а потом описать его в четырех разных материалах как бокал с двойным виски.

- Вы к нам надолго, господа? - обратился он к наёмникам. - Меньше слушайте этого старого пердуна, Виля. Скажу по секрету, он - браконьер. Снабжает хозяина нашего шалмана Гомеза свежей дичью. А ещё он обдурит любого туземного торговца, всучив ему нейлон вместо шёлка, а тушёнку вместо консервированной ветчины.

- Не любишь ты меня, Алекс, - произнёс Борлик, картинно протянув к нему руки. Журналист не понял шутки, и возмущённо уставился на торговца.

Тот как ни в чём не бывало продолжал. - Ты что не знаешь, чем я промышляю? Я прослышал, что сегодня должен прийти пароход из России...

- Не придёт, - перебил его захмелевший Земмлер. - Порт закрыт...

- Откуда Вы это знаете, - ухватился за его слова журналист.

- Знаю, и знаю. - продолжал брюзжать Курт. - Я много чего знаю!

- Мы тут по коммерческой части, - попытался перебить коллегу Жан-Батист. - Сегодня в обед приехали на машине. Привезли мужское бельё и обувь.

- Из Уарри? - не унимался Алекс.

- Его самого, - промямлил Курт.

- Вы что, начитались О'Генри? Кто здесь носит бельё или обувь? - едко заметил Борлик. - Даже солдаты здесь зачастую ходят босиком. Вот старожилы рассказывали, что в 1924 году туземные солдаты-аскари съели за один присест тысячу пар сапог.