Пташка Мэй — королева воинов

Подписи не было. Только красные глаза, которые Мэй узнала мгновенно. Горящие злобой глаза Бо Кливила.

Мэй снова обвела взглядом комнату. Сколько здесь пролежала эта записка? Несколько дней? Недель? Лет? Что случилось с Тыквером и Усиком? Попали в плен к темным духам? Или к Кливилу? Мэй заподозрила самое худшее. А если бы она тогда не вернулась на Землю, смогла бы она выручить их? Вытащив из связки серебряную стрелу, Мэй пристально осмотрела ее идеально гладкое древко.

Спать она отправилась с тяжелым сердцем. Доплыв до свободной комнаты, Мэй нырнула в кровать, свернулась клубком и, пристроив рядом стрелу, погрузилась в невеселые раздумья. Наконец она откинулась на спину, и ее сморил беспокойный сон. Пессимист обвил голову Мэй, будто наушники, и всю ночь не сводил глаз с двери.

Наутро, когда Мэй проснулась, ее взгляд уперся в ту же самую точку, куда она смотрела перед тем, как провалиться в сон, — на крохотную люстру прямо над кроватью. Мэй прищурилась, пытаясь осознать, что перед ней такое.

А потом села в кровати. Потом встала и снова прищурилась. В пыли, покрывавшей люстру толстым слоем, угадывалась какая-то надпись. Мэй не сразу разобрала, что там за слово — слишком оно было смазанное.

БеС

— Миоу, — понюхав воздух, высказался Пессимист.

Понять бы еще, когда оставили эту надпись. До того, как пропали в неизвестном направлении обитатели Белль Морт, или после? Но если Мэй правильно догадывается… Она посмотрела на Пессимиста, потом соскочила с кровати и поспешила в кабинет Усика, чтобы еще раз глянуть на карту Навсегда.

Вот. Палец Мэй ткнулся в карту. Парк развлечений «Бездна скорби». Это на западе, к югу от Призрачного города и к западу от Нового Египта. Туда ведет длинная дорога под названием «Пешелетный перелет», которая вьется по берегу Мертвого моря и только у Призрачного города забирает к западу.

Миллион вероятностей, что подсказка заведет в тупик. А может, эта надпись расшифровывается как-то совсем по-другому. Или, например, «Бездна скорби» давно лежит в руинах.

Зато хоть какое-то занятие, пока не появится что-то более определенное. Пока Хозяйка не даст о себе знать и не объяснит, что делать дальше. Наверняка где-то в пути от нее придет подмога.

Мэй запихнула свернутую карту во внутренний карман савана, подхватила Пессимиста и выпорхнула из дома.

Добравшись до городка, Мэй принялась осторожно шмыгать от здания к зданию. Крепко сжимая связку стрел и надеясь, что не струсит, когда придет пора сражаться, девочка проскользнула в «Истлевшую страницу». Там она подсадила Пессимиста на полку повыше, а сама украдкой позаимствовала «Гоблинско-гульско-зомбийско-призрачный словарь» и пригоршню золотых из кассы. Вряд ли обитателям Белль Морт они в ближайшее время понадобятся.

Пристроив кота в корзинку велосипеда, Мэй накрыла его старым ветхим одеялом и нажала на педали. Путь лежал на север.

Глава седьмая

Словно призрак

Южные утесы Навсегда нависали над темными, маслянистыми водами Мертвого моря, которому не было ни конца ни края. Мэй с Пессимистом катили по извилистому Пешелетному перелету, огибавшему утесы по самой кромке. Мэй, сосредоточенно сдвинув брови, крепко сжимала руль, опасаясь в любую секунду кувырнуться вниз, в черные волны. Саваны, конечно, слегка приподнимают над землей, но это не значит, что в них можно летать, так что, если сорваться с обрыва, камнем рухнешь в воду. А вода из Мертвого моря опасна тем, что даже от одной капли мигом очутишься в жуткой темнице на самой мрачной глубине.

Пессимист пристроился у Мэй на закорках, крепко вцепившись когтями в ее саван. Дорога петляла, нанизывая, словно бусины, прилепившиеся к утесам поселки — от пансионатов для престарелых (вроде «Бренных берегов» или «Могильной тиши», где на пожухших лужайках торчали щиты с рекламой боулинга черепами) и скромных курортов с уютными могилами (типа Солнечных Саркофагов) до роскошных приморских усадеб, где из разваливающихся мавзолеев открывался эксклюзивный вид на жуткое черное море. И ни в одном ни души.

Время от времени они останавливались, и Мэй утыкалась взглядом в карту, зная, что дорога проходит совсем рядом с Гротом Девяти Татей, который, разумеется, нигде не обозначен. Грот был разбойничьим притоном, тайным убежищем пиратов, грабителей и прочих лиходеев, среди которых Мэй в прошлый раз пришлось остаться на ночлег. Там она завела опасное знакомство с подлецом Джоном Бом-Кливером. А еще где-то неподалеку обитал Люциус, скрываясь в Катакомбах вместе с другими «светлыми мальчиками». Может, ему удалось вернуться? Здесь уже, кажется, совсем недалеко.

Мэй слезла с велосипеда и перегнулась через край обрыва. Не обращая внимания на ветер, треплющий за спиной длинные черные пряди, она обшаривала взглядом узкую полоску берега внизу — длинный пустынный пляж и волны, лижущие скалы. Наконец она рассмотрела едва заметную тропинку, петляющую между утесами, — и сердце забилось быстрее.