Птенец и Зверюга

Но вообще, надо сказать, губы девушки – это такой предмет, который очень трудно поцеловать. Иногда бывает, целый день подкрадываешься к ним, выжидаешь удобный момент, сторожишь случай. Главное – не спугнуть их неосторожным движением. Необходимо усыпить их бдительность смирным и дружеским поведением. И вот в тот момент, когда они окончательно поверят, что вы не замышляете в отношении их ничего плохого и прогуливаетесь здесь совсем по другой причине, прыгайте к ним и, держа их обладательницу как можно крепче за уши, целуйте.

Но прошу вас особенно не увлекаться во время поцелуя. А то один мой приятель целовался в подъезде с любимой девушкой, увлекся и случайно оторвал ей уши.

Кстати, заблуждается тот, кто считает, что кроме губ у девушки на лице больше ничего нет. А щеки? С них, кстати, поцелуй начинать и надо. А носик? А поцеловать глазки? Девушка придет в восторг от такой оценки ее очей. А невыразимый привкус и нежная плоть ушек? Покусайте мочку и слегка потяните зубами за сережку. Девушка непременно станет в безумстве извиваться от такого неслабого приемчика. Сожмите ее покрепче и добейте, проникнув языком поглубже в ушную раковину.

А если после этого вы еще доберетесь до ямки за воротником между ключицами и поводите там языком! Заверяю любого, после таких ласк девушка сама изнасилует вас, если, конечно, догонит.

Однако, я не знаю ничего восхитительней, чем поцелуй в тихий зимний вечер, когда крупные хлопья снега с завораживающим шорохом покрывают землю. Что может быть лучше горящих румянцем щечек, выглядывающих из воротника девичьей шубки. И хочется реветь от жалости к жителям экватора, лишенным такого незабываемого удовольствия.

* * *

Оказалось, что в постели можно делать все, что доставляет удовольствие обоим, даже читать.

– …Здорово! – воскликнула Глория, когда Никита замолчал и стал аккуратно завязывать эссе в папку. – Ты сам это написал?

– Нет, конечно, – почти безразлично, но в глубине души радуясь успеху, ответил Самолетов. – Писала вот эта рука. А я только следил, чтобы не было чего лишнего. Теперь-то, я надеюсь, награда не заставит себя ждать.

Никита отложил папку в сторону и стал придвигать с недвусмысленными намерениями к девушке. Одновременно он пытался расстегнуть широкий блестящий ремень на ее джинсах. Она очень любила блестящие вещи, серьги, кольца, кулоны и Самолетову не претила такая страсть к блестящему. Женщина должна одеваться так, чтобы мужчинам непременно хотелось ее раздеть. При этом по возможности быстро, но ремень не хотел поддаваться.

– Подожди, – остановила его попытки Глория, – пообещай, что посвятишь какой-нибудь свой будущий роман мне.

– Договорились. Так и напишу: «Посвящается кареглазой девушке».

– Обещаешь?

– Клянусь, ведь ты – мое вдохновение.

Ремень все еще не поддавался.

– Это правда, – с придыханием произнесла Глория, все еще держа оборону, – я похожа на вдохновение для мужчины?!

– Еще как.

– И я также прекрасна?

– Да. И еще тебя все время приходится ждать.

– Нахал! Опять издеваешься.

Она с силой оттолкнула его. Это немножко разозлило Никиту, и, не подумав, он вдруг ляпнул.

– Нет, я просто я жду, когда закончатся твои дурацкие вопросы.

Глория изумленно посмотрела на него, как будто увидела впервые, а затем холодно произнесла:

– Ну раз я такая дура, почему же мне не задавать дурацких вопросов?

– Я не говорил, что ты – дура.

– Я не глухая. Сказать, что я задаю дурацкие вопросы, все равно что обозвать меня дурой.

– Ну извини, я не хотел тебя оскорбить.

– Отстань от меня, раз я – дура.

– Вороненок, ну что с тобой?..

Он сразу стал мягким и пушистым, как котенок. Перед ним стояла простая и одновременно безумная сложная задача. Вернуть доверие девушки, да к тому же, чтобы вместе с доверьем она отдала себя всю.

– Хорошо, начнем все с самого начала… – игриво предложил он, зная, что лесть и юмор, самая короткая дорога, чтобы завоевать особу, которая сама не прочь сдаться. – Девушка, разрешите с вами познакомиться.

– Нет, я не разрешаю со мной познакомиться, – судя по ее тону, она приняла правила игры.

– А может быть, все-таки разрешите. Клянусь, я – парень неплохой.

– А кто вас знает. С виду вы все неплохие.

– Можно я тут присяду. Вот здесь, на краешке постели, возле ваших прекрасных ног.

Он присел к ее ногам и как бы невзначай, прикоснулся к ним губами.

– Ни за что!

– А у меня шоколадка с орехами есть.

– Шоколадка? С орехами? Ну хорошо, так и быть, присядьте, но только ненадолго. И надеюсь, вы не позволите себе ничего лишнего?

– За кого вы меня принимаете? Даже обидно… Конечно, позволю.

– Вот все мужчины такие. Вам только разреши.

– А вы не разрешайте.

– Что же мы – дуры?

– Заметь, я этого не говорил.

Глория уже не сопротивлялась его поцелуям, которыми он покрывал ее ноги, поднимаясь все выше и выше к бедрам.

– Попробуй только.

– Так как же насчет познакомиться? Честное слово, я с самыми серьезными намерениями.

– Шоколад давай!

Она сдавала последние свои позиции. Между тем он уже справился с ремнем и даже раскрыл молнию на джинсах.

– Я всегда говорил, что женщина просто так никому ничего не дает.