Птичье гнездо

– Нет, твоя. Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и ты побежала маме навстречу. Она стояла, испуганно улыбаясь, и я поняла, что ты злишься, поняла по ее испуганному лицу… и она сказала…

– «Привет, я не опоздала на праздник?» – спокойно произнесла Бетси.

– Нет. Она сказала: «Привет, Бетси, золотце мое, я не опоздала на…»

– Неправда! – Бетси вскочила со скамейки и схватила за руку доктора. – Она такого не говорила. Моя мама любила Бетси, я была ее золотцем. А тогда я была внутри и смеялась, потому что это была не моя мама, она не говорила: «Бетси, золотце мое…»

Бетси отчаянно трясла доктора за руку, но он только качал головой, глядя на Морген.

– Ты была ее золотцем, ее сокровищем, – бесстрастным голосом заверила Морген. – Единственное, что мне в ней нравилось. Она пела тебе песенки, танцевала с тобой, и, кроме нее, ты никого к себе не подпускала. Даже когда она где-то шлялась, и я предлагала спеть тебе вместо нее, ты не хотела.

– Кто тряс ее, и тряс, и тряс? – спрашивала Бетси, повиснув на руке доктора. – Кто бросился на нее и ударил?

– Бесс. – Морген сделала отчаянный жест и стала рассказывать доктору: – Я отвела ее наверх и заперла в комнате. Вы не думайте, я в жизни не поверю, что племянница… – Морген перевела дыхание, – убила мою сестру. Моя сестра была сильной, и то, что дочь ее трясла, никак не могло ей навредить. Я после говорила с Гарольдом Райаном, и он сказал, это было неизбежно, никто не виноват, и не нужно, чтобы девочка мучилась виной, которую она не может понять. Он сказал, никто не виноват.

Морген могла бесконечно говорить о том, о чем молчала долгие годы, но доктор тронул ее за плечо и взглядом указал Бетси, которая горько плакала, как плачут обиженные дети.

– Теперь она вам верит, – сказал доктор.

Бетси подняла на Морген заплаканные глаза. Они смотрели холодно и равнодушно.

– Ты ей сказала, – бросила Бесс. – Сказала, а потом обвинила меня.

– Нет, ты.

– Неправда. Я ждала, я смотрела в окно, я знала, что она скоро придет, а ты сказала: «Она где-то шляется с очередным мужчиной. Думаешь, ей есть до тебя дело?» А еще ты сказала, что она никогда меня не любила, что ее интересовали только мои деньги, иначе бы она давно сбежала. И даже когда был жив мой отец…

– Не смей говорить о нем, дрянь.

– Бедная Морген, – сказала Бесс доктору Райту, – она мечтала заполучить моего отца, мечтала заполучить меня, но ей достанутся только деньги. Хотела бы я быть на ее месте, – с тоской добавила она.

Морген резко поднялась с колен и, повернувшись к племяннице и доктору спиной, встала напротив статуи, глядя в черное деревянное лицо, касаясь пальцами вытянутой деревянной руки.

– Не знаю, как я все это выдержала, доктор Райт. Я никогда не скрывала своего отношения ни к сестре, ни к ее мужу. Я всегда любила племянницу и всякий раз, мечтая, как мы с ней останемся вдвоем, представляла себе радостную, безмятежную жизнь. Совсем не такую, как сейчас. Я думала, после смерти моей дурной сестры все наладится. Я боялась за Элизабет, ведь она любила мать. Полагаю, вы слышали о Робине, доктор Райт. Во всем виновата сестра – девочка постоянно была рядом с ними, видела и слышала то, что не следовало, и ничем хорошим это не кончилось.

– Робин! – засмеялась Бесс.

– Наверное, ты права, – обернувшись, Морген устало улыбнулась племяннице, – и все было не так страшно, как мне казалось со стороны. Вот только, – она повысила голос, – в ту ночь с просьбой забрать тебя Робин позвонил мне, и после смерти матери о тебе заботилась я, и, пока ты была маленькой, одевала, укладывала спать и кормила тебя тоже я. И это с моей помощью доктор Райт навсегда упрячет тебя в сумасшедший дом. Вот для чего я вас позвала, – пояснила она доктору.

Доктор подошел к Морген и, желая утешить, коснулся ее руки.

– Не стоит так отчаиваться. В конце концов, Бесс – это всего лишь нездоровое состояние вашей племянницы, ей движет злоба. Конечно, ваше сердце найдет оправдание…

– Морген!

Морген и доктор повернулись на крик. Бесс глядела на них полными ужаса глазами. Руки ее были сцеплены в замок, и вдруг правая, помимо воли Бесс, высвободилась.

– Бетси! – воскликнул доктор.

Морген, успев подумать, что теперь ей точно светит сумасшедший дом, кинулась к племяннице, схватила ее правую руку и стала тянуть к себе. Доктор тем временем пытался оттащить Бесс. Откуда такая сила, удивилась Морген, едва справляясь с рукой.

– Мы разорвем ее пополам, – задыхаясь, проговорила она.

– Я был бы только рад, – мрачно отозвался доктор.

Наконец Бесс перестала сопротивляться, и Бетси отбросило к доктору.

– Не тяни так, Морген, – весело сказала она, – не то мы все окажемся на полу.

Некоторое время Бетси стояла смирно, и Морген с доктором невольно расслабились. И вдруг она вцепилась себе в лицо и стала царапать глаза. Морген зарыдала и принялась хватать Бетси за руки.

– Я не хочу сделать тебе больно, Морген, пусти.

– Нет! – упорствовала Морген.

– Пожалуйста, Морген, – все громче просила Бетси. – Я не сделала тебе ничего плохого, а у меня не будет другой возможности… Морген, прошу тебя, пусти.

– Нет!