Птица у твоего окна

- Его вполне могли взять за хулиганство, но, я думаю, подержат и выпустят…

- А если нет?

- Если нет – тогда дело осложнится, - хмуро сказал Володя, глядя на Таню добрыми тусклыми глазами. Потом ударив по рулю, скомандовал:

- Поехали!

Они тронулись. Под колесами трещал молодой лед, покрывший лужи. Он рассыпался белым стеклянным порошком.

Небо хмурилось. Ветер гнул острые верхушки деревьев.

Они въехали в поток машин, долго петляли, кружили, то и дело, тормозя у мигающих светофоров.

Володя успокаивал Таню:

- Не волнуйся. Что-нибудь придумаем. Жизнь – не гладкая дорога, бывают на ней всякие рытвины и ухабы… И нужно мужество все эти неприятности выдерживать. Человека не хватит, чтобы выдержать. А нужно, чтобы хватило!

- Ну скажи, Володя, ведь если по справедливости, ему ничего не должны сделать? В чем Антон виноват?

- Ох, сейчас такое время, все может быть!

Царь поскуливал, бил хвостом по дверце, и Таня успокаивала его, гладя густую черную шерсть.

Здание третьего отделения было желтым, стены, облупливались, как бы счищая с себя чешую.

- Наверное, еще при Сталине строилось, - сказал Володя.

Дверь на входе имела более современный вид, но была такой огромной и тяжелой, что пришлось прикладывать усилия, чтобы ее открыть. Володя, заперев пса в машине, приказав сторожить, догнал Таню.

В отделении было полупусто. Какая-то женщина уговаривала дежурного, сидящего за стеклянной перегородкой, выпустить ее сына.

Тот нервничал:

- Мамаша, я вам говорю, что за эти дела не отвечаю. Я только на дежурстве. … Да, знаю я вашего несравненного! Следить нужно было за сыном, воспитывать, как следует…

- Но он же совсем ребенок, - плакала женщина. – Его другие толкнули на это, а он по неразумности и пошел.

- Свою голову должен на плечах иметь. Ладно, гражданочка, разберемся. Идите, идите и думайте…

Глаза дежурного выпучились на Володю и Таню. На Тане он задержал внимание.

- А вы чего хотели, девушка?

За нее ответил Володя, нервно теребя бороду:

- Мы хотели узнать о нашем товарище. Его вчера забрали в парке Кирова.

- Пьяным? – равнодушно спросил дежурный и начал листать книгу. – Как фамилия?

- Нет, он был среди художников, он был совершенно трезв и попал к вам по чистой случайности.

- К нам по случайности не попадают, - небрежно вставил дежурный, продолжая листать книгу.

- Но он ни в чем не виноват, - сказала Таня, с надеждой глядя на дежурного.

- Разберемся, - повторил привычную фразу дежурный и взял трубку. – Так значит Терехов? Есть такой… Алло… Что у нас там по Терехову А.И.? Да, Те-ре-хо-ву… А.И. Вчера…

Какое-то время он слушал, кивая.

- Немного погуляйте, - сказал дежурный.

Таня и Володя вышли в беседку в небольшом, запущенном скверике. Небо хмурилось, сквозь угрюмые тучи поблескивало холодное солнце и тут же скрывалось за плотным темным одеялом мрака. Было морозно и холодно. Лавочка в беседке была старой, изрезанной ножом.

Володя, легонько обняв Таню, успокаивал:

- Вот такая жизнь, Таня… Бывают радости, но они перемежаются с горем….

У Тани на душе было тускло как никогда. Она молчала.

Володя сходил к машине и привел Царя. Верный пес лизнул Тане руку шершавым теплым языком.

Коричневые листья летели под ветром и мягко стучали о стенд «Их разыскивает милиция».

Володя ушел узнать новости, его долго не было. Наконец-то он вышел – прямой, с непроницаемым лицом. Пришел и, вздохнув, сел.

- Ну что? – тревожно спросила Таня.

- Дело неважное. Его обвиняют в сопротивлении работникам милиции. Он там ударил кого-то.

- Но ведь его самого били.

- Сейчас этого не докажешь. У нас же работники милиции – чистые и гуманные люди.

- Я сама видела, могу быть свидетелем.

- Тебя никто и слушать не станет. А могут еще и в спекуляции обвинить.

Таня вздохнула, и они замолчали, уставившись в пасмурный серый мир.

К отделению подходил человек в пальто. По ветру развевались его поседевшие волосы. Таня сначала равнодушного взирала на него, а потом вдруг поймала себя на мысли, что где-то уже видела его. Вспомнился разговор в бассейне. Это он разгадал тайну записки Карамзиным, расспрашивал ее подробнее об этом. Тогда они вроде бы нашли общий язык. Какой-то капитан… Как же его? Никандров или Никаноров…. Кажется, Никаноров. А что если…

Таня вдруг сорвалась с места.

- Подождите, сказала она удивленному Володе. – Я, кажется, знаю этого человека. Он может помочь нам…

Никаноров уже собирался входить, но задержался, пропуская кого-то. Здесь его и нагнала Таня, взяв за рукав.

- Здравствуйте, товарищ Никаноров. Это я, Таня. Вы помните меня?

Никаноров ошеломленно оглянулся. Он был весь в делах, мысли его были далеко. Какая-то кареглазая девушка… И он мгновенно вспомнил ее.

- Да, припоминаю. Ласточкина? У тебя ко мне дело?

- Да, да и очень важное, - обрадовалась Таня.

- Что, опять эти друзья хулиганят?

- Да нет, на этот раз серьезнее.

В ее глазах читалась такая мольба, что Никаноров сразу встревожился.

- Если у вас есть пять минут, давайте пройдем в беседку.

Никаноров поддался ее настойчивому горячему порыву. Володя удивленно встретил капитана. Таня представила их, и они машинально пожали руки друг другу.