Птица в клетке

На следующую ночь меня разбудил какой-то грохот, и я поспешил в коридор узнать, что случилось. Мне думалось, бабушка сшибла консольный столик вместе с лампой, но нет: по полу разлетелись черепки фаянсового ночного горшка, распространяя нестерпимую вонь. Сидя на корточках рядом с мамой, отец помогал ей собирать зазубренные осколки. Мама не нашла в себе сил поднять на меня взгляд; я заметил, как у нее трясутся руки. Если она так ослабела, что даже не смогла дойти до туалета, то уж всяко не должна была самостоятельно выносить горшок; в самом деле, к чему такое упрямство?

Одной рукой обняв ее за плечи, мой отец приговаривал, что все наладится… что ей стоило его разбудить – он бы помог… жаль, он не услышал, как она встает… В ночной сорочке мама выглядела субтильнее, чем в повседневной одежде; груди уменьшились, ноги как-то усохли, скулы обозначились резче и, казалось, грубо нарушили тонкую грань между красотой и недугом. Отец стал настойчиво доказывать – в это трудно поверить, ведь стояло лето, – что я непременно заработаю бронхит, а то и пневмонию, если тотчас же не вернусь в постель, быстро-быстро-быстро. Он помог мне вскарабкаться по лестнице в спальню, придерживая меня за пояс, и помедлил у двери, будто хотел в чем-то признаться. Впервые мне в голову закралась жуткая мысль: а вдруг мама умирает от какой-то неизлечимой болезни – к примеру, от рака? Отец набрал полную грудь воздуха, но лишь для того, чтобы пожелать мне спокойной ночи. На меня спустилась дремота, но сон не приходил.

V

Мой отец все реже приходил домой с завода, причем обычно в дневное время – только туда и обратно, чтобы забрать какие-нибудь документы. Заявлялся плохо выбритым, с ввалившимися красными глазами, а потом – вероятно осознав, в каком он виде, – перестал приходить вовсе. Ради того чтобы час-другой вздремнуть, не стоит суетиться, говаривал он. После него оставалось тягостное молчание, отчего мать вздрагивала от малейшего шума, будто с минуты на минуту ждала его возвращения, а ведь ее день состоял из множества таких минут.

В конце концов отец все же появился, неся под мышкой коробку с головоломкой-мозаикой, замаскированную глянцевым журналом. Я понял, что эта игра предназначается мне, и обрадовался, потому что целыми днями томился от безделья: мне только и оставалось разглядывать свои раны да читать газеты, в которых, кстати сказать, даже добрые вести надоедали – превосходство наших вооруженных сил, победа и еще раз победа. Перепрыгивая через две ступеньки, отец взлетел наверх и сбежал вниз, прихватив несколько папок. На какой-то краткий миг мне подумалось, что отец решил проверить почтовый ящик, но потом я с горьким разочарованием понял, что он умчался на работу, так и не вручив мне свой подарок. Я прикинул, сколько же должно пройти дней, прежде чем я увижу его вновь, и в конце концов взял на себя смелость подняться в родительскую комнату, чтобы попросту забрать коробку. В самом деле, папа, человек занятой, мог и забыть такую мелочь, но уж, конечно, не стал бы возражать.

Игру я не нашел – ни в отцовском кабинете, ни в какой-либо другой из верхних комнат. Но я своими глазами видел, как отец взбежал по лестнице с коробкой, а спустился без нее; не могла же она испариться. Не было ее даже в самых маловероятных местах – я обшарил каждый угол. Это уже смахивало на какое-то безумие. Притом что раньше я был левшой, мне, понятное дело, оказалось проще вытаскивать различные предметы на свет, нежели аккуратно убирать, и под конец я уже как попало рассовывал по местам коробки, письма и бумаги. Как ни удивительно, мне попалось старое, еще гимназических лет, фото моего отца: его решительное лицо выделялось на фоне инфантильных физиономий одноклассников. Помимо этого, я обнаружил иностранную валюту, очень приличные табели успеваемости за начальную школу, курительные трубки со сладковатым запахом табака – но ничего похожего на то, что мне требовалось. Раз за разом я сдавался, но тут же возобновлял поиски.

– Что ты там делаешь, Йо-Йо? Что ты задумал? – окликнула снизу моя мать.

– Ничего, – только и ответил я, и она попросила меня спуститься, чтобы составить ей компанию.

Я посетовал на долгие отлучки отца, а она вдруг сказала, что как раз собирается пойти к нему на завод. Получив разрешение отправиться вместе с ней, я приободрился: это был шанс разузнать, куда делась головоломка.