Птица в клетке

Наконец он отпустил меня, и я тут же поспешно перевернулась на бок, но скатиться с кровати не успела, так как была перехвачена лонгийцем. Он подхватил меня за подмышки, вернул на место и уселся сверху.

— Если не успокоишься, мне придется тебя вырубить, — пригрозил он. — И давай без своих штучек!

Прицепив к ошейнику какую-то коробочку, мужчина надел на глаза санро — очки для работы в голорежиме, — и его пальцы начали двигаться по невидимой для меня клавиатуре.

— Не так уж и просто, как хотелось бы, но и не так сложно, как могло бы быть, — довольно пробормотал он. О двери с той стороны что-то ударилось, раздался глухой хлопок, и в воздухе запахло горелой проводкой. Я завозилась, за что тут же получила болезненный тычок под ребра. — Не верти головой! Ты создаешь лишние помехи.

Через некоторое время, показавшееся мне бесконечным, Дейго наконец стянул с себя санро, довольно взъерошив темные волосы.

— Справился. Где там Юрия черти носят? Ладно, пока сниму ошейник. Я, конечно, уверен в своей работе, но лучше перестраховаться.

Лонгиец достал вибронож, и я застонала от ужаса, понимая, что сейчас произойдет непоправимое, а я ничего не могу сделать. Страх, пробравший меня до пяток, передался и Дейго. Он замешкался, с таким же ужасом глядя на оружие в своей ладони, как будто не понимая, как оно у него оказалось. На его лбу выступила испарина.

Еще немного, и, возможно, он отступит. Поймет, что делает что-то не так.

Я не была сильна во внушении, но интенсивность моих чувств сейчас с лихвой это компенсировала.

— Нет, я не поддамся на уловку во второй раз.

Лонгиец схватил меня за ошейник, немного натягивая синтокожу, крепкую, как металл, но гораздо более гибкую и не травмирующую горло.

Я не осмелилась вырываться, когда нож был столь близок к моему горлу, но инстинктивно дернулась, и острый шип, что был встроен во внутреннюю часть ошейника, вошел в шею, впрыскивая в кровь яд. Боль от виброножа я тоже успела почувствовать.

Юрий уже возвращался обратно, когда услышал вопль Дейго. «Возможно, оставлять его с эспером была не самая лучшая идея», — мелькнула мысль в голове гардарика. Представшее перед ним зрелище оправдало его самые худшие опасения. Дейго лежал на полу, рядом с ним валялся окровавленный нож. Его ранило? Нет, крови было больше на девчонке, бьющейся в конвульсиях. Не размышляя о том, что напарнику тоже нужна помощь, он рванул к Эрике, пытаясь понять, насколько сильно она ранена. Но крови было не так много, как если была бы перерезана артерия. Длинный, но неглубокий порез на шее. Так почему же ей так плохо? Девушка, уже совсем бледная, обмякла на его руках, потеряв сознание. А вот Дейго, напротив, перестал скулить и уселся, ошеломленно мотая головой и шепча себе что-то под нос.

— Дейго, твою ж мать! Ты какого хрена ее прирезать решил?

— Я только снял ошейник! А она внезапно начала биться в припадке, и я случайно ее поранил. И наверное, поранился сам. Мне было так больно… точно огонь разливается по моим венам. Мышцы свело судорогой, стало сложно дышать. Я уж подумал, что умираю. А затем резко все прошло.

— И именно тогда, когда девчонка отрубилась. Это была не твоя боль, а ее. Эрике нельзя причинить вред, не отхватив самому. Но что с ней не так? Судя по твоему описанию… На твоем ноже не было яда?

— Нет, конечно нет. Думаю, что это был какой-то сюрприз в ошейнике, а я, дурак, полез его снимать. Подожди, я прихватил аптечку с собой.