Птица войны

Хотя английские канониры бомбардировали крепость почти наугад, только бы перебросить снаряд через насыпной бастион, в деревне скоро появились первые жертвы. Один из снарядов случайно угодил в яму, где прятались жена и сынишка Торетареки. Отважный военачальник, в знак горя разодрав щеки острой раковиной, долго бродил по забрызганному кровью двору. Нескольких нгати даже в траншее настигла шрапнель, но раны их были легкими. Только один воин потерял боеспособность: визжащий чугунный шарик попал ему в нижнюю челюсть.

Такая война раздражала Те Нгаро. Враг стрелял, ранил и убивал нгати. А храбрейшие из храбрейших сидели, подобно крысам, и покорно ждали, когда снаряд выпустит им кишки. Может, у пакеха этих трубок с огненными хвостами во много раз больше, чем людей в деревне? Тогда они перебьют всех и, ничего не боясь, открыто войдут в па. Нет, нельзя было ждать.

Вождь решил рискнуть.

Стремительно растворились ворота па, еще быстрее лег через ров плетеный мостик, и тридцать воинов во главе с Раупахой на глазах у пакеха покинули крепость. Бегом преодолев открытую площадку перед частоколом, они спустились на сто шагов по склону и залегли. Отсюда их пули могли достать вражескую батарею. Нгати не стали медлить, тотчас открыли по прислуге огонь. Однако Маклеод был достаточно опытным офицером. Нехитрый маневр противника стал ему ясен задолго до того, как воины Раупахи успели прицелиться. Малочисленность отряда маорийцев подсказала ему, что эта вылазка не может быть опасной для английских позиций, а направление броска убедило майора, что целью нгати будет уничтожение орудийный расчетов. Контрмеры последовали незамедлительно: артиллерийский огонь был прекращен, прислуга залегла, а навстречу кучке стрелков двинулись цепи английских солдат со штыками наперевес.

Дерзкий замысел осажденных погиб в зародыше. Воины не успели перезарядить ружья, когда стало ясно: надо немедленно отступать. Иначе вход в па закроется перед ними: Те Нгаро не допустит, чтобы пакеха на их плечах ворвались в ворота.

Раупаха медлил. Самолюбие и воинская гордость не пускали его назад. Никогда не жаждал он так страстно рукопашной, как сейчас. Пусть гибель будет неминуема, пусть. Но только бы услышать, как затрещат под тяжестью палицы рыжие черепа пакеха, только бы ощутить, как вонзается копье в их дряблые тела…

Он пересилил себя. Привстав на колено, взмахнул рукой и хрипло прокричал приказ: «В па!»

Промешкай вождь еще несколько мгновений, воины начали бы отступление и без его команды. Красные мундиры приближались с устрашающей быстротой. Хуже того, наискосок по склону бежали около сотни ваикато — очевидно, чтобы отрезать горстке нгати путь назад.

Пригнувшись, воины Раупахи начали торопливый подъем в гору. Вдогонку громыхнул залп — это, на секунду прекратив движение, стреляли преследователи. Зато из окопов не раздалось ни единого выстрела: пакеха боялись попасть в своих.

Залп, произведенный запыхавшимися солдатами более чем с шестидесяти шагов, пропал впустую — только одна пуля угодила в цель. Сутулый воин, бежавший чуть впереди Раупахи, дернулся и рухнул в траву.

Пока англичане на бегу перезаряжали ружья, отступавшие сумели увеличить разрыв. Когда за спиной раздались выстрелы, самые быстроногие уже бежали к частоколу, а остальным, чтобы преодолеть подъем, нужно было сделать всего несколько шагов. Для Раупахи они оказались самыми трудными: английская пуля, пробив мякоть бедра, заставила вождя выронить ружье и опуститься на колени в траву.

Он сразу же вскочил на ноги и, превозмогая боль, сделал попытку бежать дальше. Это было свыше его сил. Раупаха снова упал на колени и пополз, волоча за собой ружье.

Сейчас пакеха могли шутя добить раненого вождя: распластавшаяся на склоне фигура была прекрасной мишенью. Помешала команда капрала: «Взять живьем!» Солдаты приближались к Раупахе короткими перебежками, несколько ваикато отрезали вождю путь к воротам па.

И тут случилось неожиданное. Когда уцелевшие участники вылазки уже взбегали на мост, в проеме распахнутых ворот появилась фигура Те Нгаро. Покрывая треск выстрелов, он крикнул:

— Назад! Вождь погибает!

Воины покорно повернули вспять. Их ждала верная смерть, они знали это не хуже человека, приносившего их в жертву. Но ослушаться Те Нгаро было немыслимо: хозяином их жизней был он, и только он.

Рукопашная схватка была короткой: тридцати противостояло сто. Побледнев, чуть не плача, смотрел Генри Гривс из-за палисада, как солдаты штыками добивают Раупаху, руками и зубами вцепившегося в ногу толстого капрала, как отчаянно бьются и гибнут в неравном бою воины нгати. Умом он понимал, что спасти их нельзя — к месту боя подтягивалось новое подразделение англичан. Но когда послышался скрежет затворяемых ворот, Генри, не выдержав, застонал.

— Друг… — сипло выдавил Тауранги, сжимая запястья Генри. — Друг… молчи…

Генри обернулся к нему. Глаза его были круглыми от бешенства.

— Зачем?! — брызгая слюной, крикнул он в лицо Тауранги. — Зачем твой отец послал их на убой?! Это же… глупо! Это подло!..

Тауранги медленно обтер ладонью щеку.