Птица высокого полета

Вера не знала, как реагировать. Зачем он пришел? Возможно, хочет их убить, но тогда лучше сделать это ночью, закрыв лицо капюшоном. Глупо приходить днем, когда его могут увидеть. Звонок между тем замолчал, но было слышно, что в коридоре все еще кто-то все еще есть. Прокравшись на цыпочках к входной двери, Вера прильнула к глазку. Она могла хорошо рассмотреть лицо своего начальника. Он был бледен, небрит и весь его вид свидетельствовал о том, что он переживает глубочайший стресс. Скорее он напоминал жертву, чем убийцу.

— Давай ему откроем, — зашептала Вера сестре.

Людмила отчаянно замахала головой и потянула сестру вглубь комнаты. Молчаливая борьба продолжалась несколько секунд, пока Людмила не удалилась, махнув рукой, предоставляя Вере решать самой, как поступить с гостем. В голове Веры тут же возник план, как обезопаситься от возможного нападения. На цыпочках она прошла в комнату, а потом, нарочно громко топая, вернулась к входной двери.

— Кто там? — спросила она.

— Верочка, это я, Владимир Сивцов. Откройте, пожалуйста.

— Минуточку, я только оденусь, а то недавно проснулась.

Вера сунула в руки сестры мобильный телефон, наказав немедленно звонить Барсукову, если случится что-то из ряда вон выходящее. Затем отнесла в коридор маленькую табуретку и поставила ее внутрь большого платяного шкафа.

— Будешь сидеть тут, чтобы он тебя не видел и не слышал. Входная дверь рядом и, в случае чего, можешь выбежать и поднять шум, но, я думаю, что это не понадобится.

— А что я буду делать в этом шкафу? Может, мне книгу с собой взять, чтобы было веселее! А шоколад у тебя есть? — Людмиле не слишком понравилась идея сестры.

— Может, тебе еще шампанского принести и пиццу заказать для большего удовольствия? Ты, пожалуйста, не забывай, что Сивцов вполне может оказаться убийцей и укокошить меня, пока ты будешь развлекаться в шкафу.

Людмиле все-таки удалось прихватить с собой пару пирожков и только после этого она удалилась в шкаф, не слишком плотно закрыв за собой дверь.

* * *

Сивцов смиренно стоял на коврике перед дверью, ожидая, пока Вера откроет. Выглядел он действительно не слишком хорошо. Это не удивительно для человека, который узнал о смерти жены. Владимир Сергеевич прошел в комнату и сел на диван. Вера устроилась на в кресле и приготовилась терпеливо ждать начала разговора.

— Спасибо вам, Вера, — тихо проговорил нежданный гость. — Я подумал, что вы единственный человек, к кому могу сейчас прийти. От вас всегда исходит такое спокойствие и доброта, а мне сейчас именно это нужно больше всего.

Услышанное оказалось для Веры неожиданностью. Она не могла предположить, что начальник такого хорошего о ней мнения. Стало стыдно за свои подозрения. Она предложила Сивцову чай, но он попросил кофе и, если можно, с коньяком. Вера принесла кофе и поставила на стол тарелку со вчерашними пирогами. Довольно странное сочетание кофе с коньяком и картофельные пирожки, но ничего другого не нашлось. Выпив кофе и съев несколько пирожков, Владимир Сергеевич немного расслабился.

— А знаете, Верочка, ведь Ларочку-то мою убили. Следователь звонил, сказал, что нашли ее в канаве за городом. Я ездил на опознание. Как жить-то теперь? — Сивцов спросил об этом так, словно она могла знать ответ.

— Я знаю, примите мои соболезнования, — искренне посочувствовала.

Сивцов очень удивился, что Вере уже известно о смерти жены.

— Думаю, именно меня подозревают в убийстве. Вас, наверное, допрашивали в качестве свидетеля?

Вера не спешила сознаваться, что следователь Барсуков вчера, откушивая борщ у них в гостях, сообщил о смерти Ларисы. Она решила не спешить со своими комментариями и вопросами, считая, что главное — дать человеку возможность выговориться. Там, глядишь, что-то само прояснится.

Еще совсем недавно Владимир Сергеевич выглядел холеным, импозантным, весьма привлекательным мужчиной. Теперь перед ней сидел почти седой старик с потухшим взглядом. Веру словно током ударило, волосы на его голове были седыми.

«Наверное, он так сильно переживает потерю жены, что поседел за один день». От сочувствия она сама готова была расплакаться.

Владимир Сергеевич, увидев ее состояние, расчувствовался еще больше.

— Простите, Верочка, я не хотел вас расстроить. Какое у вас доброе сердце!

— Владимир Сергеевич, вы же почти седой! — прошептала женщина, не в силах больше молчать.

— Ничего страшного, все седеют и стареют, — сказал он задумчиво.

* * *