Птица высокого полета

Женщины повернули головы и увидели на берегу человека, одетого в темную куртку с надвинутым на лицо капюшоном. Человек остановился, услышав крик, а потом направился дальше, ускоряя шаг.

Сестры с нескрываемым испугом смотрели на удаляющуюся фигуру, думая в это время об одном и том же.

— Кто это? «Вы его знаете?» — спросила Вера.

— Сначала мне показалось, что это мой брат Эрик, он очень на него похож. Такая же фигура, куртка похожа. Видимо, я ошибся…

Людмила внимательно слушала орнитолога и в ней крепло чувство недоверия к нему и к его весьма подозрительному брату. Теперь даже вечерняя прогулка по реке казалась ей странной. Она начала внимательно осматривать в лодке все, что можно использовать в качестве орудия защиты, в случае чего…

— Вчера я точно так же обознался. Помогал брату перевезти вещи поближе к гнезду. Эрик уехал на велосипеде, а я остался, чтобы собрать палатку и отвезти ее на новое место. Вдруг заметил, как из леса вышел человек, очень похожий на брата. Лица его я не видел, потому что капюшон был надвинут очень низко и почти полностью закрывал его, но вот походка, одежда, телосложение — вылитый Эрик.

Сестры слушали очень внимательно, боясь пропустить хоть слово.

— Я позвал его, но человек развернулся и быстро пошел прочь. Интересно, этот мужчина на берегу тот же, что и вчера? Хотя, похожих курток найдется немало и не все люди любят общаться, предпочитая уединение, — Бенгт пытался найти объяснение странного поведения незнакомца.

Он взглянул на сестер, внимательно слушающих его, и от его глаз не ускользнуло, что они выглядят несколько испуганными. Он почувствовал свою вину за то, что невольно напугал их.

— Сожалею, я и подумать не мог, что мой рассказ произведет на вас такое впечатление.

— Вы ни в чем не виноваты, — попыталась исправить положение Вера. — Кажется, этот странный человек преследует нас, поэтому ваш рассказ насторожил и даже немного напугал нас.

— Преследует?! Почему? — Бенгт встревожился не на шутку.

— Может, нам это просто показалось, — Вера не хотела вдаваться в подробности о неприятностях, предпочитая не нагружать своими проблемами.

Простившись у гостиницы, Бенгт снова поцеловал Вере руку. Возможно, этот поцелуй мог быть более горячим, если бы они были вдвоем…

— Мне кажется очень подозрительным этот любитель птичек, — зашептала Людмила, как только они остались вдвоем с сестрой. — Думается, что брат его еще тот типчик.

Она принялась загибать пальцы, перечисляя моменты, казавшиеся ей наиболее сомнительными.

Первым был таинственный брат Эрик, обитающий в лесу в какой-то палатке.

— Это очень странно, — Людмила загнула большой палец.

Вторым моментом был рассказ Бенгта о том, как он перепутал незнакомца с братом.

— Он пытается выгородить своего братца, мол, он на птичку смотрел, а по лесу бродит кто-то другой, очень на него похожий. И все это было тогда, когда кто-то сбросил камень, пытаясь меня убить. — Людмила загнула второй палец на руке.

Бенгт не подозревал, как сжимается вокруг его брата кольцо неопровержимых улик. Людмила тем временем подошла к оглашению третьего аргумента.

— Сейчас скажу тебе то, что терзает меня больше всего, — сестра пристально посмотрела на Веру, от чего той стало не по себе. — Помнишь день, когда у машины отказали тормоза? Тогда ты подумала, что все случилось потому, что была какая-то неисправность. А если предположить, что кто-то намеренно хотел вывести их из строя? Вспомни, кого мы видели недалеко от стоянки? Это был твой дорогой орнитолог. Бодро шагал с рюкзачком за плечами, а в нем лежали инструменты, чтобы сподручнее было обтяпывать грязные делишки, — Людмила загнула третий палец.

Вера не знала, что противопоставить этим подозрениям. Слишком многое из того, что она сказала, выглядело подозрительным. Только сердце кричало, что он не может быть виновен. Но аргументы Людмилы тоже не лишены смысла, не прислушаться к ним было бы неправильно. Чтобы избежать новых неприятностей и найти убийцу, нужно отбросить все симпатии и антипатии и беспристрастно рассматривать имеющиеся факты.

— Зачем Бенгту или его брату нужно было убивать Ларису, Агнию и покушаться на тебя? Я уверена, что у тебя нет ответа на этот вопрос. Самое главное — это мотив, а его у них нет.

— Если мотив нам неизвестен, это не означает, что его нет. Если дашь мне немного времени, то я найду миллион причин, почему они могут быть убийцами.

— Я скорее поверю, что это Аркадий мог всех укокошить и взяться за нас.

— Ему-то зачем все это? — удивилась Людмила.

— Хотя бы потому, что у него нездоровое чувство собственности. Именно такие ревнивцы и способны на убийство, они не терпят, когда им отказывают.

— Тогда он мог бы убить только меня, ну и тебя заодно. Откуда он мог быть знаком с убитыми?

— Ему гораздо проще с ними познакомиться — он-то местный. Вот как шведский орнитолог мог это сделать?