Иван Переверзин

Птицы вечности

Птицы вечности

Птицы вечности реют повсюдуи в небесные трубы трубят.Молча слушаю, мою посуду,ты не слышишь, ты моешь ребят.Мы оглохли от хриплых и разныхсвистунов на руинах основ,от пророков ленивых и праздных,извращающих истинность слов.Жить и жить бы спокойно и тихов мирозданье, где есть тополя,где цветёт-доцветает гречиха,дышат свежестью мёда поля.Мельник с неба просыплет мучицы —

мы и сыты, и с хлебом живём…Птицы вечности, вечные птицы,я не знаю, что в сердце моём.Только ходики слышатся в доме,только тени мерцают хитро.И всю ночь я держу на ладонипрядь волос — золотое перо.Жизнь или смерть? Конечно, жизнь!Но только чтобы, братцы,душой не опускаться в высь,во тьму не подниматься.Я видел в смерти столько слёз,кровь в жилах леденела!И боль прожгла мой дух насквозь,и стало пеплом тело.Октябрьская буря и первый мороз

швыряют остатки листвы под откос:деревья, как годы, — и годы, как лес,пронизаны ветром до края небес.Утраты считаю одну за другой.За ветку держусь, пережёван пургой.Держусь и держусь, вспоминая о том,как птахи звенели над майским кустом,как лоси трубили два утра подряди в ранний восход проливался закат.Предзимнее время, осенняя Русь…За мёртвую ветку держусь и держусь.И даже камнем обрастая,вовек не стану я другим,милее мне изба простая —защита нищим и нагим.Богаче я, но землю рою

не для того, чтоб всё — моё!Не для того хозяйство строюи берегу в лесах зверьё.Молюсь на ягоду-малинуи в пояс кланяюсь грибам,и горько думаю, что сынулюбви к земле не передам.Не в том беда, что путь в тумане,а в том, что смутно на душе…И вот стою на поле брани —на той же вечной на меже.Через неё прошла дорогаза города и облака…И не судите слишком строгони богача, ни бедняка.Ударят в ранний час морозы,

и потекут от счастья слёзы,искрясь в оранжевых лучах…Зима, зима! С хрустящим снегом,с неповторимым лыжным бегоми вьюгой-змейкой на лугах.И всё-таки мне ближе осень,когда меж туч сияет просинь,когда, устав от дел и слов,шагаю по листве опавшейс печалью, может, запоздавшей,но ясной, как сама любовь.А, впрочем, думаю, с годами,неважно, штилем иль цунами,жизнь обернётся для меня —живу себе, и слава Богу,торю во тьме свою дорогу,во тьме средь дыма и огня.