ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет

Внезапно мы остановились. Коридор хорошо освещался, но мы почему-то не двигались.

— Что-то случилось?

— Задару чуть ногу не отрубило, похоже начинается полоса препятствий.

— Полоса? И почему у меня плохое предчувствие?

— Это очень опасный участок, — пробормотал над моим ухом Реван.

А я осознала, что мне все это время казалось странным.

— Почему мы так торопимся и бежим все это время?

— Лучше, чтобы был день, когда мы подойдем к воротам. Это очень повлияет на успех битвы. — И прежде чем я решилась спросить почему, гоблин шагнул вперед: — Прижмитесь как можно сильнее.

Я взвизгнула и уткнулась носом ему в грудь, чтобы не видеть огромных лезвий, летавших в пространстве и пытающихся нас нашинковать. А меня мотало и крутило из стороны в сторону, в такт движению гоблина. Я сама не заметила момента, когда мы остановились.

Оторвавшись от мужского тела, я лишь отметила, что мы снова куда-то бежим и Реван подает знак своим сворачивать.

Наконец-то меня ссадили на пол, и я, оглядевшись, поняла, мы делаем привал.

— Мы не успели до ночи? — спросила я у мрачного Ревана.

Тот лишь мотнул головой, что дело не в этом, и кивком указал за мою спину. А там лежали трое раненных гоблинов. У одного были сильно порезана нога и разбита голова, у второго — поврежден живот, третий отделался легко, лишь порезами на спине.

Посмотрев на Ревана, я предложила:

— Могу помочь.

Тот сразу напрягся и снова мотнул головой. Не доверяет. Отчасти я его понимала, но от этого было не менее обидно.

Сев на ближайший камень, я поджала ноги и стала невозмутимо рассматривать стены. Часть гоблинов суетилась над ранеными, часть отправилась куда-то за топливом для костра, но я не сдвинулась с места.

Гоблины — очень самостоятельный народ, очевидно ни в ком не нуждающийся. Так что я буду лезть? Они с самого начала записали меня во враги и хотели добиться моего выдворения. Понятия не имею почему, но сама цель очевидна.

Я их шкуры стараюсь спасти, а они…

Не знаю, сколько прошло времени, час или два, костер уже весело трещал чуть в стороне, а я продолжала сидеть, чуть прикрыв глаза и прислонившись к стене. Возмущение уже улеглось, оставив после себя пустоту и усталость.

— Вы предлагали помощь?

Открыв глаза, я взглянула на Ревана.

— Неужели перестали меня бояться?

— Гоблины никого не боятся.

— Нет? Опасаются? Подозревают?

Реван на секунду поджал губы, потом спросил:

— Вы поможете?

— Помогу.

Хоть они и неблагодарные чушки, но раз решились обратиться за помощью ко мне, значит все действительно плохо.

Осмотрев пострадавших, я поняла, что оказалась права.

— Обычно вылечить раны помогает трансформация, но сейчас становится только хуже, — просветил меня старший группы, стоявший за спиной.

Мрачно на него взглянув, я сообщила:

— И не получится. На оружии был яд, этого не должно было быть в испытании. У них часа четыре, прежде чем он убьет их.

— Помочь можно? — хрипло спросил Надар.

— Можно, только вопрос в другом: буду ли я вам помогать?

Пристально на меня посмотрев, Реван вдруг опустился передо мной на колени, тем самым немало меня напугав.

— Вы чего это?..

— Уговариваю, — сообщил старший группы, слегка наступая на меня и чуть улыбаясь.

— Нет, вы издеваетесь! Встаньте немедленно!

Я бросилась к своей сумке и взяла небольшой мешочек.

— Вы согласны, — сказал Реван, поднимаясь.

— А то вы сомневались в моем ответе. Скажите, есть ли здесь белые кристаллы?

— Пойдемте, провожу. — И уже тише: — Не могу отпустить свою даму сердца одну.

— Отравлю, — процедила сквозь зубы я.

— Врете, — тихо ответил гоблин, совершенно уверенный в своих словах. — Не знаю почему, но чем больше вас узнаю, тем больше убеждаюсь — у вас верное сердце.

Я лишь вскинула голову и зашагала прямо.

— Нам в другую сторону.

Вот Всенижний!

Повернувшись обратно, я собралась обойти мужчину и пойти дальше, но меня подхватили на руки.

— Прекратите немедленно…

— Нужно бежать, время дорого, а здесь опасно. Вы без меня не сможете.

Мне ничего не оставалось, кроме как прислониться щекой к мужской груди.

Бежали мы по тусклым коридорам, уже намного хуже освещенным, чем два часа назад, и я, не удержавшись, спросила, почему так.

— Сейчас ночь. Днем магия солнца заряжает их, проникая во все уголки нашего мира, от луны подпитка хуже.

— Значит, уже темно…

— Да, и ночью в лабиринте становится во много раз опаснее, чем днем.

— Очень вовремя.

— Не переживайте, не думаю, что нам дадут умереть.

— Вам или нам? — чуть хмыкнула я.

В ответ на меня лишь внимательно глянули и промолчали.

Как ни удивительно, но наш поход за камнями прошел без происшествий, и по возвращении гоблины наблюдали мою нервную суету, котелок у огня и кипящую воду с камнями. В аптечке были необходимые растворы, что помогли мне сделать состав, а потом, когда все отвернулись, я добавила своей магии.

Когда подошла к больным, все мужчины сгруппировались вокруг своих пострадавших товарищей и озабоченно смотрели на меня.

— Все готово. Ну что, допустите меня к умирающим или все еще сомневаетесь?

— Зачем вы нас дразните? — глухо спросил Реван.

Взглянув ему прямо в глаза, я ответила: