Пуаро знает убийцу. Пуаро расследует. Пуаро спешит на помощь. Сообщники

Рассыпаясь в извинениях и поклонах, Пуаро выпроводил всех из комнаты. Элловей и Вэйрдейл каким-то непостижимым образом также оказались за дверьми. Пуаро вернулся в обществе горничной-француженки — хорошенькой и довольно бойкой девушки.

— А теперь, мадемуазель, — весело обратился он к ней, — расскажите нам правду. Сказками я сыт по горло. Итак, почему вы закричали?

— Ах, мосье, оно было такое большое, такое белое..

Пуаро ожесточенно замахал перед ее носом указательным пальцем, и она смолкла.

— Но я же просил! Никаких сказок! Хорошо, я попробую догадаться. Он поцеловал вас, так? Я имею в виду Леонарда Вэйрдейла.

— Eh bien[271], мосье. В конце-то концов… Что ж тут такого?

— Помилуйте, ровным счетом ничего, — галантно ответил Пуаро. — Глядя на вас, я сам или вот капитан Гастингс… Но расскажите мне, что же все-таки случилось?

— Он подкрался сзади и обнял меня. Я испугалась и закричала. То есть, если бы я знала заранее, то, понятно, не стала бы кричать, но он подкрался как кошка. А потом прибежал этот секретарь. А мосье Леонард тут же улизнул вверх по лестнице. И что же я могла сказать? Ведь jeune homme comme са — tellement comme il faut?[272] Ну, вот я и выдумала привидение.

— И все сразу встает на свои места! — весело воскликнул Пуаро. — После этого вы поднялись в комнату хозяйки… Где она, кстати, находится?

— В самом конце коридора, мосье. Вон там.

— То есть прямо над кабинетом. Bien, мадемуазель, не буду вас больше задерживать. И la prochaine fois[273]

, не кричите.

Проводив девушку, Пуаро с улыбкой повернулся ко мне.

— Интересный случай, не правда ли, Гастингс? У меня уже появляются кое-какие идейки… Et vous?[274]

— Ну, интересно было бы знать, что это юный Вэйрдейл забыл на лестнице. Не нравится мне этот молокосос, Пуаро. Распутник какой-то.

— Согласен, друг мой.

— А вот Фицрой кажется мне честным малым.

— А уж как в нем уверен лорд Элловей!

— И все же есть в нем что-то такое…

— Чересчур уж добродетелен, да? Я тоже почувствовал некую неестественность… А с другой стороны, у нашей приятельницы миссис Конрад ее маловато, добродетели, я хочу сказать.

— И комната у нее прямо над кабинетом, — добавил я, внимательно наблюдая за Пуаро.

Но он только улыбнулся и покачал головой.

— Нет, друг мой, я не в силах представить себе эту утонченную леди спускающейся по водосточной трубе или прыгающей с балкона.

В этот момент дверь отворилась, и, к величайшему моему удивлению, в комнату проскользнула леди Джулиет Вэйрдейл.

— Мосье Пуаро, — проговорила она, как следует даже не отдышавшись, — мы можем поговорить наедине?

— Капитан Гастингс, миледи, мое второе «я». Можете говорить при нем, словно он ничего не слышит — точно его и нет тут вовсе. И садитесь же, прошу вас.

Она уселась, не сводя с Пуаро глаз.

— То, что я должна сообщить… Как это трудно! Вы ведь ведете это дело, да? Если… если бумаги найдутся, кончится ли все на этом? Я хочу сказать… можно было бы обойтись без дальнейших вопросов?

Пуаро устремил на нее пристальный взгляд.

— Если я вас правильно понял, миледи, ваше предложение состоит в следующем: я получаю документы и передаю их лорду Элловею при условии, что он не спрашивает, каким образом они мне достались, так?

Она потупилась.

— Да. Но я должна быть уверена, что не будет… огласки.

— Думаю, лорду Элловею она тоже ни к чему, — холодно заметил Пуаро.

— Значит, вы согласны?

— Одну минутку, миледи. Это зависит от того, как скоро вы сможете предоставить мне бумаги.

— Практически сразу же.

Пуаро взглянул на часы.

— И все же, если быть точным?

— Ну…, минут через десять, — прошептала она.

— Решено, миледи.

Когда она поспешно вышла из комнаты, я присвистнул.

— Ваше резюме, Гастингс? — повернулся ко мне Пуаро.

— Бридж, — лаконично ответил я.

— А-а-а, так вы запомнили фразу, оброненную мосье адмиралом. Какая память, Гастингс! Итак, всем очень повезло.

Наш разговор прервался с появлением лорда Элловея. Он вопросительно посмотрел на моего друга.

— Что же дальше, мосье Пуаро? Боюсь, ответы вы получили самые невразумительные.

— Отнюдь, милорд. Они многое прояснили. И, поскольку в дальнейшем моем пребывании здесь нет нужды, — я, с вашего позволения, немедленно возвращаюсь в Лондон.

Лорд Элловей, казалось, онемел.

— Но, — выдавил он наконец, — что же вы узнали? Вам известно, кто взял чертежи?

— Да, милорд. Вам остается только обещать мне, что, в случае их анонимного возвращения, вы тут же прекратите расследование.

Лорд Элловей изучающе посмотрел на Пуаро.

— Вы имеете в виду: по выплате некоторой суммы?

— Нет, милорд, никаких выплат — все совершенно безвозмездно.

— Разумеется, самое главное: вернуть их, — нерешительно проговорил лорд Элловей. Он выглядел вконец растерянным.

— В таком случае я настойчиво рекомендую вам соглашаться. Об исчезновении документов известно лишь вам, адмиралу и вашему секретарю. Следовательно, и об их возвращении необходимо знать только вам троим. Можете всецело рассчитывать на мою поддержку. Оставьте тайну мне. Вы просили меня вернуть бумаги — я это сделал. Больше вы ничего не знаете.

Пуаро поднялся и протянул Элловею руку.