Пуаро знает убийцу. Пуаро расследует. Пуаро спешит на помощь. Сообщники

— Дело серьезное, — пробормотал доктор и обратился к лифтеру: — К этой двери есть запасной ключ?

— Есть. Внизу у портье.

— Принесите его. И знаете, что я думаю, пора послать за полицией.

Пуаро энергично закивал, подтверждая необходимость этой меры.

Лифтер вскоре возвратился. Вместе с ним прибыл владелец дома.

— Джентльмены, что все это значит?

— Я получил по телефону сообщение от графа Фоскатини о том, что на него совершено нападение, и он в тяжелом состоянии. Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем терять ни минуты. Если мы уже не опоздали…

Домовладелец достал ключ, и все вошли в квартиру. Сначала мы попали в гостиную. Из нее в следующую комнату вела слегка приоткрытая дверь. Владелец дома указал на нее:

— Столовая.

Доктор Хокер направился к двери. Мы за ним. Когда я вошел в комнату, то невольно ахнул. Круглый стол в центре столовой был накрыт — здесь, видимо, только совсем недавно пили кофе; три стула отодвинуты, словно сидевшие на них только что встали из-за стола. В углу же, справа от камина, стоял большой письменный стол, а за ним сидел человек. Правая рука его лежала на телефонном аппарате и все еще сжимала трубку, а сам он лежал лицом на столе, поверженный страшным ударом по затылку. Орудие убийства долго искать не пришлось: мраморная статуэтка лежала там, где ее в спешке обронили, основание статуэтки было запачкано кровью.

Доктор осматривал графа не более минуты.

— Он мертв. Скончался почти мгновенно. Поражаюсь, как это он вообще смог позвонить.

По просьбе домовладельца мы осмотрели квартиру, но результат можно было предвидеть заранее. Вряд ли убийцам пришло бы в голову прятаться здесь, все, что им оставалось, — это как можно скорее скрыться.

Мы возвратились в столовую. Пуаро в осмотре квартиры участия не принял. Я застал его за тщательным осмотром обеденного стола и присоединился к нему. Стол был из прекрасно отполированного красного дерева. Центр его украшала ваза с розами; на сверкающей поверхности были разложены кружевные салфетки. Стояло еще блюдо с фруктами, однако десертными тарелками никто так и не воспользовался. Здесь же были три чашки с остатками недопитого кофе — из двух пили черный кофе, из одной — кофе с молоком. Все трое пили портвейн: наполовину опорожненный графин стоял рядом с тарелкой, располагавшейся посередине. Один из обедавших мужчин курил сигару, двое других — сигареты. На столе стоял раскрытый черепаховый ящик для сигар, инкрустированный серебром, с сигаретами и сигарами. Все эти факты я отметил для себя, но одновременно вынужден был констатировать, что они не проливают ни капли света на происшедшую трагедию. Меня удивило столь пристальное внимание Пуаро к предметам, стоящим на столе. Я спросил, что он, собственно говоря, высматривает.

— Mon ami, — ответил он, — вы не учитываете главного. Я пытаюсь высматреть то, что не должен был бы увидеть.

— Что же это?

— Ошибку, пусть самую незначительную. Разумеется, со стороны убийцы.

Он быстро прошел в небольшую кухоньку, примыкающую к столовой, осмотрел ее внимательно и покачал головой.

— Мосье, — обратился он к домовладельцу, — объясните мне, пожалуйста, вашу систему подачи пищи в квартиры.

Домовладелец подошел к небольшому окошку в стене.

— Здесь, — объяснил он, — специальный подъемник, который движется к верхнему этажу, где размещаются кухни. Вы передаете по телефону заказ, и блюда на подъемнике спускаются к вам. Этим же путем грязная посуда отправляется обратно. Понимаете, никаких лишних хлопот с уборкой, и одновременно жильцы избавлены от утомительной необходимости ежедневно спускаться в ресторан.

Пуаро кивнул и тут же задал вопрос:

— Значит, тарелки и блюда, которые использовались здесь сегодня вечером, сейчас находятся наверху в кухне. Вы позволите мне наведаться туда?

— Да, конечно! Робертс, лифтер, проводит вас и даст необходимые пояснения. Однако боюсь, что вы там не найдете для себя ничего полезного. Там скапливаются сотни тарелок и блюд, и все это складывается на один стол.

Тем не менее Пуаро свое намерение не изменил, и мы все вместе отправились в кухонные комнаты и опросили человека, принявшего заказ из квартиры № 11.

— Заказывали на троих, — пояснил он. — Суп жюльен, филе из морского языка по-нормандски, говяжьи биточки и рисовое суфле. В какое время? Было примерно около восьми. Нет, боюсь, что к настоящему моменту все тарелки и блюда уже вымыты. К несчастью. Полагаю, вас интересуют отпечатки пальцев?

— Не совсем так, — с загадочной улыбкой ответил Пуаро. — Меня больше интересовал аппетит графа Фоскатини Отведал ли он каждое блюдо?

— Да, но я, конечно, не могу вам сообщить, сколько чего он съел. Все тарелки были грязные, а блюда пустые — вот что я могу вам сказать. Исключение составило рисовое суфле: большая часть его осталась нетронутой.

— Ага! — отметил Пуаро, и было видно, что этот факт ему далеко не безразличен.

Когда мы снова спускались в квартиру, он тихо произнес:

— Мы имеем дело с очень предусмотрительным человеком.

— Вы имеете в виду убийцу или графа Фоскатини?