Публикации в журнале «Нева»

А строительство Большеохтинского моста было напрямую сопряжено с катастрофой. Известно, что трасса постоянного моста через Неву, призванного соединить рабочую Охту с центром Петербурга, была обозначена еще в 1829 году. Однако в то время мечта о постоянных мостах через Неву еще только зарождалась в наиболее смелых инженерных умах. Мосты строили наплавные, плашкоутные. Они наводились ранней весной и поздней осенью разбирались. К обсуждению же проекта Охтинского моста вернулись лишь в 1907 году, после того, как старый пароходик «Архангельск», перевозивший людей с левого берега Невы на Охту, опрокинулся и затонул. Погибло несколько человек. Пароход принадлежал купцу Шитову, а катастрофа произошла вечером накануне Пасхи. С тех пор в петербургском городском фольклоре хранится образец мрачного юмора того времени: «Вот какое красное яичко подарил Шитов петербуржцам на Пасху».

26 августа 1926 года на Неве по пути в Кронштадт, столкнувшись с немецким торговым судном «Грета», затонул пассажирский пароход «Буревестник». На «Буревестнике» было около четырехсот пассажиров. Буквально через 15–20 минут от парохода осталась только дымовая труба, торчащая над невскими водами. Кажется, это было самое крупное кораблекрушение за всю историю пассажирского движения на Неве. Погибли 66 человек. И при этом остались в живых капитан, его старший помощник и рулевой. Как потом выяснилось, незадолго до отхода парохода от стенки капитана видели в одном из береговых ресторанов. Долгое время подробности этого трагического события не сходили с уст ленинградцев. На городских рынках и в вагонах пригородных поездов об этой катастрофе пели песни:

В узком проливе Морского каналаТянется лентой изгиб.

Место зловещее помнится гражданам,Как «Буревестник» погиб.Тьма непроглядная путь застилала,Волны бежали вперед, —Но капитан «Буревестника» спьяну

Стал развивать полный ход.Трус и подлец капитан пароходаСудно доверил судьбе.Всех пассажиров на тот свет отправил,

Спасся один на трубе.

В те же 1920-е годы на Неве произошла еще одна трагедия. Затонуло госпитальное судно «Народоволец», которое базировалось у причала Васильевского острова напротив 15-й линии. Корабль неожиданно для всех дал крен, лег на борт и стремительно пошел ко дну. Название «Народоволец» судно получило незадолго до этого, едва ли не накануне описываемых событий. Раньше оно называлось «Рига», что, видимо, в то время считалось не очень актуальным. Говорят, корабельные матросы сразу почувствовали, что что-то должно случиться. По давней морской традиции корабль не должен менять имя, полученное при рождении. Переименование всегда ведет к несчастью.

Как только корабль затонул, по городу поползли слухи. Говорили, что судно построено с изъяном: у него якобы был постоянный крен на правый борт. Для предотвращения гибели и для придания судну равновесия на противоположном, левом борту имелась специальная цистерна, постоянно заполненная водой. Согласно легенде, один матрос во время дежурства привел на борт девушку. Мало того, что это вообще могло привести к неприятностям, потому что известно, что женщина на корабле — плохая примета, так эта девица, оказавшись в трюме, случайно открыла кингстон, который матрос не сумел закрыть. Вода хлынула в трюм, судно моментально потеряло остойчивость и перевернулось.

После этого в Петрограде долго распевали частушку на мотив известного «Яблочка»:

Эх, клешики,

Да что наделали —«Народовольца» потопили,К бабам бегали.

В 1924 году театральную общественность Ленинграда потрясла загадочная смерть восходящей звезды советского балета Лидии Ивановой. Талантливая молодая балерина, с которой многие связывали будущее всего ленинградского балета, была дочерью петербургского инженера и домохозяйки. В Мариинском театре ее партнером был знаменитый впоследствии Баланчин, в то время носивший фамилию Баланчивадзе. Ее высоко ценил Дмитрий Шостакович, Михаил Кузмин писал, что имя Ивановой было дорого всем, кто интересовался будущим русского искусства, а Анна Андреевна Ахматова долгие годы хранила ее фотографию и отзывалась о ней как «о самом большом чуде петербургского балета».