Публикации в журнале «Нева»

Особенно известен Перетяткович сотрудничеством со своими соотечественниками — варшавскими банкирами Вавельбергами. В середине XIX века Вавельберги учредили отделение банка в Петербурге. Отделение находилось на Невском проспекте, 25. К началу XX века, когда руководство банкирским домом взял на себя почетный потомственный гражданин Петербурга, купец 1-й гильдии, выпускник Петербургского университета Михаил Ипполитович Вавельберг, финансовые успехи фирмы поставили ее в один ряд с крупнейшими банкирскими домами России.

В 1912 году на одном из самых престижных участков Петербурга, на углу Невского проспекта и Малой Морской улицы, М. И. Вавельберг возводит специальное здание для банка. Конкурс на строительство выиграл молодой в то время архитектор М. М. Перетяткович. Это величественное сооружение, облицованное мощными блоками темного, грубо обработанного гранита, ставшее одной из архитектурных жемчужин Невского проспекта, выполнено в стиле итальянских дворцов эпохи Возрождения. В Петербурге его прозвали «Дворец дожей», «Персидский дом» или «Денежное палаццо». Но в истории петербургской архитектуры он остался под именем своего владельца: «Дом Вавельберга». За строительство этого здания Перетяткович получил звание академика архитектуры.

Сохранилась легенда о том, как богатый и немногословный банкир принимал дом. Он долго водил архитектора по многочисленным помещениям, лестницам, коридорам и переходам и, не найдя к чему придраться, в конце концов остановился у входных дверей. Долго молчал, глядя на бронзовую табличку с надписью: «Толкать от себя». Потом повернулся к строителям и назидательно проговорил: «Это не мой принцип. Переделайте на „Тянуть к себе“».

Заметную роль в петербургском градостроении сыграл выпускник Виленского университета и Петербургского института корпуса инженеров путей сообщения польский инженер Станислав Валерианович Кербедз. Героем петербургского городского фольклора он стал благодаря длившейся более семи лет беспримерной эпопеи строительства первого в Петербурге постоянного моста через Неву.

Как известно, целых полтора столетия Нева не знала постоянных переправ с одного берега на другой. Петр I, мягко выражаясь, мостостроение не поощрял. Приучая петербуржцев к воде, он разрешал строить мосты только в исключительных случаях — при прокладке дорог через ручьи и протоки. Сообщение же с островами дельты Невы летом осуществлялось только лодками и паромами, которые в Петербурге назывались «самолетами». В XVIII веке в ходу был даже слоган: «На другой берег самолетом». После смерти Петра в городе появились наплавные, или плашкоутные, мосты, которые вполне устраивали петербуржцев. Строительство же постоянных мостов считалось делом дорогостоящим, хлопотным и необязательным.

Первый постоянный мост по проекту Станислава Кербедза начали возводить в 1843 году. Строительство моста действительно оказалось трудным и необычным. Далеко не все верили в благополучное его окончание. В те годы умы столичных обывателей занимало строительство одновременно трех грандиозных сооружений: Исаакиевского собора, Благовещенского моста и Московской железной дороги. С легкой руки известного острослова Александра Сергеевича Меншикова, ироничные петербуржцы любили повторять: «Достроенный собор мы не увидим, но увидят дети наши, мост мы увидим, но дети наши не увидят, а железной дороги ни мы, ни дети наши не увидят».

Подтверждение этих настроений мы находим в городском фольклоре. Рассказывали, что Николай I, зная о характере стройки, распорядился повышать Кербедза в звании за каждый удачно возведенный пролет моста. Узнав об этом, Кербедз, как уверяют злые языки, тут же пересмотрел проект в пользу увеличения количества пролетов. Так это или нет, проверить невозможно, однако известно, что, начав возведение моста в скромном чине капитана, Кербедз закончил его в звании генерала.

Любопытна дальнейшая судьба Благовещенского моста. К 1930-м годам мост, который в то время назывался мостом Лейтенанта Шмидта, исправно прослуживший более восьмидесяти лет, требовал коренной реконструкции. Реконструкцию поручили одному из крупнейших специалистов в области мостостроения Григорию Петровичу Передерию. Однако Передерий предложил не столько реконструкцию, сколько полную перестройку моста. Точнее, это было вообще возведение нового моста на старых опорах, с центральным разводным пролетом, вместо существовавшего бокового, со стороны Васильевского острова. Даже во внешнем оформлении были сохранены только прежние перильные ограждения. Тогда-то и родился в Ленинграде беззлобный каламбур, до сих пор сохранившийся в арсенале городского фольклора: «Передерий передерил». Впрочем, и старый мост Кербедза продолжает служить до сих пор. Его пролеты перевезли в Тверь и перекинули через Волгу.