Пугачева против Ротару. Великие соперницы

На той же «Песне-96» Ротару была присуждена премия К. И. Шульженко «Лучшая эстрадная певица 1996 года». О том, что Ротару во многом повторила путь великой певицы, в честь которой назвали премию, мы уже говорили чуть выше (в свете «волновой» теории Эдуарда Ханка). Поэтому с этой точки зрения награда, что называется, нашла своего героя. А вот с точки зрения того, что именно Ротару была лучшей певицей минувшего года, у многих возникли большие сомнения. Ведь за весь год в России в разного рода ротациях новых песен Ротару практически не звучало (за исключением тех же «Ночи любви» и «Нет мне места»). Но здесь свою роль сыграло другое. На общем фоне заметно деградировавшей российской попсы, где погоду, например, делали беззубый Шура или Борис Моисеев (хоть и с зубами, но точно такое же «дитя порока»), София Ротару выглядела воплощением подлинного искусства и высокой духовности. Всем своим обликом и репертуаром София являла пример того, как можно даже в такие сволочные времена, какие правили тогда балом на постсоветском пространстве, оставаться нормальным человеком и прекрасной певицей. Тем более что и вечная конкурентка Софии – Алла Пугачева, взяв творческий тайм-аут, продолжала будоражить массовое сознание скандалами из разряда мелкотравчатых – типа родит она от Киркорова или не родит.

Впрочем, Пугачева «светилась» и в других скандалах. Так, не успело стихнуть эхо празднеств по встрече Нового 1997 года

, как Пугачева во всеуслышание заявила, что объявляет войну желтой прессе. Поводом к этому послужила история с журналистом Отаром Кушанашвили, который накануне Нового года в телепередаче «В постели с…» (канал «2х2») рассказал на всю страну о том, как он… поднял руку на Аллу Пугачеву. По его словам, он пришел в дом певицы, чтобы завизировать свое интервью с Киркоровым у последнего, а Пугачева, которой интервью не понравилось, попросту разорвала его на мелкие части. В итоге в журналисте взыграла горячая кавказская кровь, и он в порыве ссоры с хозяйкой дома ударил ее, а также высказался по ее адресу весьма ненормативно. Короче, Пугачева подала на Кушанашвили в суд, попутно громогласно объявив на всю страну, что она собирается объявить войну всей желтой прессе в целом. Однако эти заявления в устах Примадонны выглядели несерьезно и напоминали пресловутую кампанию «пчелы против меда». Что в принципе и доказали последующие события. В итоге вся эта громогласная баталия привела к примирению сторон, а желтая пресса так и осталась непобежденной, поскольку, как выразился герой одной знаменитой комедии: кто же ее посадит – она же памятник!

В то время пока Пугачева создавала иллюзию военных действий с «желтыми» журналистами, София Ротару ни с кем не воевала, поскольку ей было не до этого. В ту пору по России стали распространяться слухи о том, что она… погибла. Дескать, разбилась в автокатастрофе, однако перед смертью завещала, чтобы информацию об этом родственники какое-то время держали в тайне. Многие в этот слух поверили.

На самом деле Ротару тогда действительно на какое-то время пропала из поля зрения широкой общественности, но совсем по другой причине – у нее очень серьезно заболела мама – Александра Ивановна Ротару. Она давно болела диабетом и имела еще кучу других болезней – больные почки, сердце, неполадки с психикой. София добилась, чтобы ее положили в военный госпиталь в Черновцах, и тамошние врачи приняли решение оперировать больную. Во время операции (женщине ампутировали правую ногу) у больной трижды наступала клиническая смерть. И все-таки врачи сумели ее тогда спасти, продлив ей жизнь на семь месяцев.

На широкой публике София объявилась 20 апреля 1997 года еще более помолодевшей, поскольку незадолго до этого впервые в жизни посетила… косметический салон. Правда, в ее рассказах это посещение выглядело сущей мукой. Цитирую:

«Меня уложили, предлагают: «Давайте, мадам, масочку сделаем». Поинтересовались, какой состав предпочитаю. А я и не знаю, какие они бывают… В общем, соорудили какое-то жирное безумие на лице, выключили свет и попросили сорок минут полежать. Еле выдержала, все хотелось поскорее умыться и сбежать…»