Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

– Ты со мной не пропадешь! – говорит Ада. – Я не собираюсь стоять в общей очереди! Заметила, как на меня смотрел тот, с кафедры, когда мы подавали документы? Я уже узнала, как его зовут – очень необычно – Стефан. Он, кстати, аспирант и сын ректора…

Ада – маленькая, с пышными рыжими волосами, крепко сбитая, с ярко-оранжевой помадой на полных губах. Анна-Мария рядом с ней чувствует себя нескладной цаплей.

– Зачем тебе туфли на каблуках? – улыбается Ада. Но Анна-Мария уже тянет ее в обувной магазин, она мечтает поскорее совершить первую взрослую покупку и избавиться от своих растоптанных школьных мокасин.

«Первым, что ты сделаешь, когда начнешь зарабатывать, – купишь себе туфли на высоких каблуках, – вспоминает она указания Калиостро. – Это – главная необходимость для красивой женщины. Можешь надеть самое простое платье, но туфли должны быть безукоризненными!»

В магазине подруги долго осматривают обувь. Анна-Мария впервые примеряет высокие каблуки – легкие черные «лодочки» сидят на ноге, словно влитые. Каблучки тоненькие-тоненькие, с позолоченной «стрелкой» посредине. Анна-Мария уже не может отказаться от них, хотя стоят они половину одноразового мачехиного «взноса».

Потом, когда на небе появляется серпик молодого месяца, подруги устраивают похороны старых Анны-Марииных башмаков в ботаническом саду: взбираются на травяной холм и забрасывают их далеко в кусты! Густые заросли моментально проглатывают эти странные снаряды. Начинается новая жизнь. И в ней нет места старым мокасинам.

После девяти вечера улицы еще больше пахнут кофе, к его аромату прибавляется дурманящий запах сирени. Девушки возвращаются на квартиру. Хозяйка уже спит, и они, перешептываясь и смеясь, застилают узкие койки белыми накрахмаленными простынями.

Анна-Мария открывает окно и с удовольствием наблюдает, как лунный свет играет на позолоченных каблучках новых туфель, которые стоят на подоконнике. За окном продолжается жизнь – где-то вдалеке звучит музыка, позвякивают трамваи, слышен смех. Анна-Мария с удовольствием растягивается на прохладной простыне и только теперь понимает, каким долгим был день. Она чувствует, что этот город принял ее, и она вновь полной грудью вдыхает его наркотические запахи – сирени, кофе, разогретого за день асфальта…

Она не догадывается, что утром ее ждет новое чудо – соборные колокола, звон которых ворвется в ее сон тревожной и торжественной нотой.

* * *

… Две недели Анна-Мария ест только печенье (28 копеек за пачку), запивая его кипятком. Она решила не искушать судьбу и почти не выходит на улицу – старательно учит ненавистную алгебру… Иногда выходит на кухню, чтобы поставить чайник.

– Ты такая худенькая, – говорит ей хозяйка Галина Степановна. – Давай хоть бульона тебе налью…

Анна-Мария старается не дышать, чтобы умопомрачительный запах не дал расслабиться. Бодро отказывается, ссылаясь на сытость, и снова садится за учебники.

Новости из заоконья приносит неугомонная Ада. Она где-то пропадает целыми днями. Но ее успехи не сравнить с Анны-Марииными.

– Ходили со Стефаном в ресторан, – докладывает она, выгружая из сумочки завернутые в салфетку котлеты по-киевски. – Налетай! Поступление мне обеспечено, он обещал. Конечно, пришлось кое-что позволить… Ты не переживай, я и для тебя что-нибудь придумаю!

От Ады пахнет духами, сигаретным дымом, вином, вся она – сплошной рыжий праздник. Она уже отлично разбирается в городских маршрутах, названиях улиц, ценах и вообще успела накупить себе множество модных тряпок, а главное – обалденные джинсы-стрэйч, которые плотно облегают ее пышные бедра.

– Тебе, конечно, просто так не поступить, – вздыхает Ада. – Стефан говорит, что в этом году сумасшедший конкурс… Может, прогуляемся?

Анна-Мария стискивает зубы. Нет, она обязана поступить! Иначе придется выбросить замечательные туфельки на каблучках в те же заросли, попрощаться с колоколами… А это для нее уже невозможно.

* * *

– Я никогда ни о чем тебя не просила, правда? – Ада вернулась с очередного свидания, сидит на своей койке и сверкает на Анну-Марию своими круглыми черными глазами. – Если бы не я – парилась бы ты сейчас на своей раскладушке. Ты этого хочешь?!

От одного только воспоминания о раскладушке к горлу Анны-Марии подкатывается соленая тошнота.

– Так вот, – продолжает Ада. – Не просила, а теперь – умоляю! Стефан приглашает нас с тобой к нему в гости. Не знаю, чего он хочет от тебя, но очень настаивал, мол, желает познакомиться с моей сестрой (я, кстати, сказала, что ты – моя сестра)…

– Ну зачем мне идти? Экзамены через четыре дня! Да и надеть мне нечего, – упирается Анна-Мария.

– Наденешь мои джинсы!

– Они мне коротки!

– Ничего – это самый писк моды, особенно в комплекте с твоими новыми туфлями! Ты не можешь меня подвести. Может, он хочет попросить у тебя моей руки… Будешь правильно себя вести – поступишь в институт. Я уж постараюсь, не волнуйся!