Пуля

Минут десять мы просидели в тишине. Я гладила моего нового друга и удивленными глазами смотрела на Макса. Сзади послышались шаги. Страха я не чувствовала, на душе мне почему-то было удивительно спокойно.

– Я так и знал! Два дебила – это сила! – это был Кирюха. – Нянь, сейчас батя твой будет убивать тебя и Макса, да еще и меня. Вы на часы когда последний раз смотрели?

– А тебя-то за что? – спросила я, но тут вдруг резко вспомнила про Пулю. Что мы скажем Кирюхе? Откуда пес?

– 

За то, что медленно хожу. Я

, конечно, понимаю, у вас тут романтик,

все дела. Только Макс, ты совсем сдаешь позиции. Анька сама себе коленки наглаживает сидит, а ей вообще-то завтра уезжать.

И тут я сообразила, что Кирюха в упор не видит животное. Наша легенда на глазах оживала.

– Макс, а ты откуда приехал? – вдруг спросила я.

– Так это когда было? Считай, что я местный.

– И все же.

– Из Челябинска. А что?

– Я пошел. Догоняйте, – не выдержал Кирюха. Вот кто-кто, а я не хочу трендюлей получать.

Друг двинулся вперед, Макс допил банку пива, убрал обратно в рюкзак, чтобы не мусорить.

– Пора, Ань.

И тут мы услышали тихий свист. Будто кто-то подзывает собаку. Животное навострило уши, лизнуло меня за щеку и исчезло в подлеске дамбы, точно пуля.

– Ань, скажи, хоть что-нибудь, – произнес Макс.

Я улыбнулась:

– Ты не псих, Макс! Можешь быть спокоен.

– Ты немного промокла, Ань, – сказал Слава, протягивая мне спецовку,– вот возьми.

– Уже не Анна Александровна. Можешь называть меня как все, Нянь. – улыбнулась я, – спасибо, но мы поедем.

– Ну, уж нет, – возразил Васник, – так тебя называть – это особая степень доверия. Славян еще зеленый. Может чайку напоследок?

Мы c Сергеичем отказались, надо было собираться. Дождь закончился, печка в машине обещала нас быстро высушить. Дядя Вася пожал руку Сергеичу, чмокнул меня в макушку и закурил:

– А знаешь, что, Нянь?

– Да, дядь Вась.

– Забери собаку с собой. Считай это наш тебе подарок. Стройка закончиться через месяц, другой, ее все равно девать не куда.

– А знаешь, что дядь Вась? Заберу. Мы с ней уже привыкли друг к другу, как мне кажется.

Мы с Сергеичем двинулись в сторону машины. Пуля шла за мной следом, как будто уже признала во мне хозяйку. Она прекрасно знала, куда ей нужно идти. Не успела я открыть дверь на заднее сиденье машины, как мой новый друг пулей запрыгнул внутрь и удобно расположился. На меня снова смотрели два глубоких каре-зеленых глаза.

Я ехала осторожно, то и дело, оглядываясь в зеркало заднего вида на Пулю. Дорога проходила отлично, если бы Сергеич не просил каждые пятнадцать минут делать остановки. На участке он надулся чаю, а на заправке дополнительно купил себе три банки энергетика.

– Ладно, идем, – посмотрела я на лохматую морду, – пока Сергеич лазает по кустам, мы с тобой поиграем.

Пуля тут же выскочила из машины и через десять секунд притащила мне обрубок толстой ветки. Собака сама прекрасно знала все команды, вернее не знала, она просто понимала меня. Я в очередной раз кинула апорт, когда подошел Сергеич.

– Я готов.

– Молодец. Пуля идем.

Со стороны подлеска раздался еле различимый свист. Собака навострила уши. Я заметно напряглась и повторила команду:

– Пуля идем!

Но Пуля бежала в другую сторону. Сколько я не кричала и не звала, она, будто не слышала меня. На горизонте показалась точка, а потом и вовсе исчезла. Я кинулась следом. Сергеич меня догнал возле самого обрыва.

– Нянь, дальше запруда, – запыхался Сергеич, опершись ладонями на коленки, – мы не пройдем.

Я села на корточки и заплакала.

Я звонила на стройку, думала, Пуля вернулась назад на участок, звонила на близлежащие заправки, но все было тщетно. Она исчезла, как тогда. Быстро, так же как и появилась, как пуля.

Дома, я отмыла белые кроссовки и повесила джинсовку на балкон сушиться. Я любила воздух после дождя, поэтому облокотилась на межкомнатную дверь и медленно сползла вниз. И вот я сижу в домашней футболке на балконе, грустная. Одна. Время семь вечера. Сзади в стекло уже не долбиться Ленка. Через сорок минут мне двадцать пять.

Из ванны меня вытащил дверной звонок. Пронзительный и долгий. Я никого не ждала, надеялась, что ошиблись дверью, но ошибалась я. Нехотя перешагивая борт, я наклонилась к крючку за полотенцем. Слегка обтерлась, чтобы с меня не капало, и замотала полотенце вокруг своей оси.

В коридоре были сумерки, свет я выключала везде. Я экономная. Когда живешь одна невольно начинаешь это делать. Ключ легко поддался, два оборота пролетели, и я распахнула дверь. Передо мной стоял Макс.

– С Днем Рождения, Нянь! Отметим? – он улыбался во все тридцать два. В руках он держал две бутылки пива Amstel, а возле его ног сидел пес. Небольшая, месяцев восьми дворняжка, смотрела на меня с неподдельным интересом. Подломанное ухо, которое так и не встало торчком, в щенячьем белом пуху пасть растянулась в зубастой улыбке. На меня снова смотрели два глубоких каре-зеленых глаза.