Пуля для адмирала Кетлинского

Вне службы Кетлинский, по свидетельству его дочери, был очень дружен с военным врачом Федоровым, служившим на одном из кораблей Черноморского флота. Их объединяли не только общие взгляды на службу, но и на политику. При этом, по словам дочери, оба слыли либералами. В своих мемуарах Вера Кетлинская пишет, что однажды ее отец и Федоров объявили бойкот некому офицеру, который ударил матроса. Этот бойкот поддержали и другие офицеры, переставшие подавать руку и разговаривать с негодяем. Вскоре после этого опозоренный офицер был вынужден перевестись в другое место. Помимо этого, по словам дочери, ее отец наотрез отказался от положенного ему по чину и должности денщика, считая это «мерзостью».

Есть в воспоминаниях дочери нашего героя и еще один любопытный штрих. Рассказывая о лете 1914 года, Вера Казимировна пишет о неком матросе, которого ее отец поселил у них на даче, но не в качестве денщика, а лишь для того, чтобы тот мог заниматься самообразованием. Кетлинская пишет, что матрос читал учебник алгебры и «Капитал» Маркса. Разумеется, сейчас невозможно проверить правдивость слов известной писательницы, но, честно говоря, мне не слишком верится, чтобы флотские офицеры не только поощряли обучение будущих революционеров, но и фактически его организовывали. Конечно, Черноморский флот помнил лейтенанта Шмидта, но тот был, как известно постоянным клиентом психиатрической лечебницы, а потому являлся исключением из правила.

А потому я вполне согласен поверить, что Кетлинский бойкотировал ударившего матроса сослуживца, что он отказался от денщика, но в то, что он создавал у себя дома условия для знакомства матросов с трудами Маркса я, все же, не верю. Впрочем, написать именно так у дочери нашего героя были свои веские причины. Забегая вперед, скажем, что последние годы своей непростой жизни Вера Казимировна провела в тяжелейшей борьбе, отстаивая имя своего отца. А потому она всеми силами старалась показать его советскому читателю, не как царского золотопогонника, а друга всех матросов и почти что большевика. Осуждать ее за этот наивный обман не стоит. Так, на ее месте, поступил бы, наверное, каждый из нас.

В августе 1914 года в Европе началась Мировая война. С первым минут в ней принял участие и Балтийский флот. Что касается черноморцев, то они пока пребывали в бездействии, так как наиболее вероятных их противник Турция пока придерживалась нейтралитета. Однако всем было очевидно, что долго такое положение дел не продлится.

Глава четвертая

Флаг-капитан командующего

Морским генеральным штаба был предложен план в случае начала войны с Турцией 1913–1914 годов, который, при превосходстве нашего флота над турецким, предусматривал наступление главных сил ЧФ к Босфору для его блокады и боя с флотом противника, в случае попытки его войти в море.

А ситуация на Черном море с началом войны России с Германией и Австрией в августе 1914 года складывалась не простоя. После начала войны с Германией наше министерство иностранных дел делало попытки оттянуть или устранить вовсе вступление в войну Турции. Это нашло себе отражение в директивах командующему Черноморским флотом, коему было прямо приказано "избегать явно агрессивных мероприятий, могущих послужить поводом для вступления Турции в войну".

На основании этого, Эбергард и Кетлинский составили план действий, тогда же утвержденный ставкой, по которому "флот, сосредоточившись в Севастополе и будучи в постоянной боевой готовности, занимает, впредь до новых указаний, выжидательное положение, имея негласное наблюдение за турецким флотом при посредстве пароходов, совершающих рейсы между нашими портами и Константинополем".

Однако, уже к середине августа обстановка переменилась, германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау" прошли Дарданеллы. Этим установилось соотношение сил, указанное в начале данной главы, т. е. при преимуществе на стороне турецкого флота. Поэтому от довоенного плана пришлось сразу отказаться. Вместо этого плана Эбергард и Кетлинский предложили новый. Он предусматривал оборону нашего флота на подготовленной позиции с переходом в наступление в случае ослабления турецкого флота. После же вступления в строй бригады линейных кораблей типа "Императрица Мария", энергичные наступательные действия против Босфора.

Западная часть Черного моря

Согласно директиве ставки Черноморский флот мог отныне выходить в море лишь с учебными целями, не удаляясь от Севастополя дальше, чем на 60 миль, и конечно, не ища встречи с «Гебеном». Затем пришла новая директива: «Не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения». В результате этой чехарды ни Эбергард, ни Кетлинский флот до последнего момента не знали, будет ли война, т. к. директивы свыше поддерживали уверенность в возможности избежать ее.