Пуля для ликвидатора

Писатель был из числа вторых. Он филолог и о военном деле знает только по художественной литературе. Научился, как говорят, всяким мелочам, но им научиться не сложно. А на что-то серьезное он, по большому счету, не способен. И именно потому предпочитает участвовать не в боевых действиях, а заработать на продаже людей, которых он захватил, военных и гражданских. Это давало заработок и ему, и его людям. При этом, хорошо зная российские условия, Писатель не проявлял жадности, как многие другие полевые командиры, занимаясь тем же бизнесом, что и они. И это позволяло иметь почти стабильный доход при минимуме риска. Причем доход постоянный. За то время, пока другой полевой командир будет торговаться, чтобы продать пленников, все равно соглашаясь в итоге на реальную цену, Писатель, сразу назначая ту же самую реальную цену, проворачивал три операции. На Востоке удачных торгашей ценят так же, как и удачливых воинов. И Писателя ценили. И он слыл человеком не жадным. Умел со своими людьми делиться и родовому селу помогал, за что его здесь всегда принимали и укрывали. Но вести боевые действия против таких бойцов, какими был укомплектован отряд Писателя, было, наверное, легче. Они не знают простых правил, которых не знают и американские авторы крутых боевиков про спецназ. Юрий Владимирович сам пару раз видел в американских фильмах, как спецназовцы во время операции жуют «жвачку». Он прекрасно понимал, что это только скрытая реклама, оплаченная производителями «жвачки». Но множество дураков пытаются подражать этим киношным спецназовцам. В действительности же во время спецопераций жевать вообще нельзя. Нельзя даже от яблока откусить. Так человеческий организм уж устроен, что во время жевания блокируется напряжение барабанных перепонок в ухе. В результате человек ничего в момент жевания не слышит, кроме хруста во рту или шлепанья собственных слюней. Но когда боец должен быть в напряжении, когда должен ловить каждый звук, регистрировать и осмысливать, что сможет поймать и осмыслить жующий на посту часовой? Он сам становится жертвой и делает жертвами тех, кого он охраняет. Вот за такое действительно не жалко расстреливать…

* * *

— Гора, я — Четвертый, — первым доложил старший сержант Ничеухин. — Задание выполнил, возвращаюсь.

— Ждем…