Пуля для ликвидатора

Плешивый не успел убрать мобильник в чехол, когда зазвонил внутренний телефон. В комнате стояли два телефонных аппарата. Один — городской связи, второй — внутренний, с посольского коммутатора. Обычно этим внутренним телефоном для звонка хозяину комнаты пользовался только полковник Страгник. Оказалось, что и в этот раз звонил он. Голос Виталия Борисовича звучал бодро, и полковник казался настолько довольным жизнью и судьбой, что Плешивому вообще-то трудно было таким его представить себе даже при своем богатом воображении.

— Виктор Сергеевич, у нас новые проблемы. У вас, то есть… — радостным тоном пригрозил полковник. — Надо бы обсудить…

— Проблемы, Виталий Борисович, для того и возникают, чтобы человек, решая их, научился решать более сложные жизненные задачи. Так говорил, помнится, мой комбат в военном училище. И я навсегда запомнил эту фразу. По-простому она переводится так: не расстраивайся по пустякам, иначе будешь сильно расстраиваться от серьезных событий, а при серьезных событиях расстраиваться нельзя. При серьезных событиях требуется действие. Я слушаю вас с вашими, то есть с нашими проблемами…

— Мне сейчас не до путаной философии, Виктор Сергеевич. Да и вам тоже должно бы быть не до нее. Недавно имел место быть звонок юриста с американской военной базы. Здесь, неподалеку от города, стоит американская вертолетная база, как вы, наверное, знаете. Это еще со времен иракской агрессии. Американцы ввели тогда войска в страну и оставили потом базу вертолетов-ракетоносцев якобы для охраны государства, хотя совершенно непонятно было, от кого сейчас следует охранять страну.

— Если в Ираке нет сильных противников американского управления мировым порядком, то они есть в Иране. Это совсем рядом, товарищ полковник. А Иран американцы рассматривают как своего потенциального противника, причем одного из самых непримиримых. Я в этом противостоянии, естественно, только мысленно, на стороне Ирана, как и все нормальные люди. Надеюсь, и вас к числу нормальных отнести. Не возражаете?

— Не возражаю, не возражаю. Может быть, вы и правы насчет Ирана, не знаю, может быть… Это вообще-то не нашего ума дело. Такие вопросы обсуждаются на высоком дипломатическом уровне, куда нас не допускают. Но звонок американского юриста был первому секретарю нашего посольства. А первый секретарь, который не совсем в курсе событий и только краем уха кое-что о вас слышал, перенаправил этого юриста к военному атташе, который вообще не в курсе событий. И только потом юриста ко мне направили, как к куратору, так сказать, всех приезжих бизнесменов, — полковник Страгник, судя по его тону, улыбался своей трубке. Наверное, ему все происходящее доставляло несказанное удовольствие.

— А почему к военному атташе? — не понял майор Плешивый. — Разве мы имеем хоть какое-то косвенное отношение к военным делам?

— Сам удивляюсь, — принял игру полковник. — Но факт остается фактом. Я вынужден был выслушать претензии этого юриста. А претензии сводятся к тому, что ваш человек, Виктор Сергеевич… Этот… Николай Валерьевич Щетинкин… Так, кажется…

— Так именно.

— Так вот, этот Николай Валерьевич Щетинкин нанес серьезную травму гражданскому сотруднику радиолокационной станции, обслуживающей вертолетную базу. У этого сотрудника серьезное сотрясение мозга, перелом ноги в коленной чашечке и разрыв мениска. Если бы просто в голени, могли бы обойтись простым гипсом. А перелом в коленной чашечке требует хирургического вмешательства, точно так же, как и разрыв мениска. Сотрудник на длительное время выпал из рабочего графика. И юрист вертолетной базы готовит документы для подачи в суд на вашего Николая Валерьевича.

— Вы же смотрели полицейское заключение, Виталий Борисович. Там все расписано. Претензии полиция предъявляла только к пострадавшему американцу и к его коллеге, принявшему бензиновый душ. Николай Валерьевич только поставил этого недобитого быка на место, и все.

— Да, я так и сказал этому юристу, сообщив, что я в курсе события. На что юрист ответил, что у меня неверные сведения. И я подозреваю, что он имеет основания быть уверенным в своей правоте. Вернее, в правоте своих сотрудников. Суд в этой стране встанет на сторону американцев. Это однозначно. Здесь американцев никогда не осудят.

— Несмотря на полицейское заключение?

— Они просто признают ваше заключение поддельным и предоставят другое. Совершенно другое. Та же самая полиция предоставит. За той же подписью и той же печатью. Но с полностью противоположными выводами. А вам еще статью предъявят за подделку полицейских документов. У меня сомнения нет. В этом деле полиция тоже поддержит американцев. Им прикажут, и поддержит. Это уже не в первый раз. Полиция их поддерживает даже против своих граждан.

— Прекрасная здесь обстановка. И что вы нам посоветуете?

— Подумать, как будете выкручиваться, поскольку уехать вы пока права не имеете.

— Спасибо, Виталий Борисович, за заботу. Мы подумаем. А что требует американская сторона? Какого решения суда она желает добиться?