Пуля для любимого

— Ты, Настя, не сердись. Я вот что беспокоюсь-то: а ну как ты надумаешь сразу после школы замуж выскочить? Тогда уж прощай, институт. А мне так хочется, чтобы ты образование получила. Ты, дочка, сейчас и сама не понимаешь, как это важно.

Настя хотела было резко сказать, что та уже замучила ее своими вопросами, но, взглянув на худенькую фигурку и усталое лицо матери, сдержалась и ласково ответила:

— Мам, ну что ты волнуешься? Я тебе уже говорила — свадьба не раньше чем на втором курсе. Все ведь решено.

Она и сама колебалась, все раздумывала, не лучше ли действительно выйти за Игоря сразу после окончания школы, да он и сам на этом настаивал. Но теперь ей почему-то вспомнились жесткое лицо Алевтины Григорьевны и ее притворная сладкая улыбка, и Настя твердо решила, что со свадьбой действительно не следует торопиться. Пусть родители Игоря убедятся в том, что женитьба никак его учебе не помешает. Ой, как все-таки долго еще ждать!..

— Настя, я его слышу! Он шевелится, представляешь, шевелится! Вот, вот — толкается! — Игорь оторвал голову от Настиного живота и поднял к ней лицо со странным выражением — возбужденным, радостным и испуганным одновременно.

Настя нежно и немного снисходительно, как несмышленышу, улыбнулась, глядя в эти любимые глаза, такие блестящие сейчас, как будто подернутые влагой.

— Ну конечно, шевелится. Ему же скучно там в темноте, вот он и развлекается по-своему. «Ау, папа, поговори со мной», — произнесла она детским голоском.

Игорь рассмеялся и осторожно прижал ее к себе, не поднимаясь с пола. Так он и стоял на коленях на стареньком ковре возле дивана, на котором полулежала Настя, обняв ее и покрывая легкими поцелуями ее глаза, щеки, конопатый нос.

Неожиданно Настю пронзила странная мысль: «А может быть, сейчас самый счастливый день в моей жизни? И потом я всегда-всегда буду его вспоминать и думать о том, как было хорошо? Да нет, не может такого быть! — Она, отгоняя эту нелепую мысль, мотнула головой, потревожив мужа. — Вот родится малыш, и все будет еще лучше. И вообще, у нас всегда все будет просто замечательно!»

— Настюшка, ты что? — спросил Игорь, заметив ее движение.

— Ничего... Думаю, чем тебя на ужин кормить. Тебе что разогреть — котлеты или рагу?

— Я сам, малыш, не беспокойся. Ты сама что будешь?

Игорь протопал на кухню, и вскоре там аппетитно зашипело масло на сковороде, а потом послышался голос Гарика Сукачева — Игорь включил радио. Настю больше не беспокоило ничего, кроме выбора имени для маленького. Максим? Никита? Олег? Хорошее имя, красивое... А может быть, назвать его Кириллом? Кирилл, Кирюша...

— Игорь! — постаралась она перекричать шум на кухне.

Игорь моментально появился в дверях с перепуганной физиономией.

— Что случилось?

— Ничего, — удивленно пожала плечами Настя.

— Господи, а чего ты тогда так закричала?

— А я думала, ты не услышишь. Игорек, я вот что спросить хотела: может, мы его Кириллом назовем?

— Нет, — твердо заявил Игорь. — Мне не нравится. И вообще, пусть родится сначала, мы на него посмотрим, а потом уже и имя выберем. Да, сынуля? — Он провел теплой ладонью по Настиному животу. В ответ малыш резво брыкнул ножкой.

Оба они почему-то были совершенно уверены в том, что у них будет именно мальчик, хотя знали, что УЗИ частенько обманывает. Игорь, правда, говорил, что и девочке будет очень рад, но Настя-то прекрасно видела, что при упоминании о мальчике, о сыне, голос у него становится совершенно другим и глаза приобретают мечтательное выражение.

Она и сама как будто воочию видела, как Игорь слегка подталкивает большой мяч, и тот по зеленой траве катится к смешному щекастому карапузу в ярко-желтой маечке. Он пытается догнать мяч, пухлые ножки заплетаются, малыш плюхается на попку, разразившись громким ревом. Настя подбегает, подхватывает его на руки, целует, смеется... Вот оно, настоящее счастье!

В последний месяц своей беременности она много разговаривала с Игорем о том, как они будут жить втроем. Пожалуй, впервые в жизни Настя незаметно для самой себя начала мечтать вслух. Игорь поддерживал ее, правда, по-своему, переводя Настины романтические картинки в более реальную плоскость. Он вообще всегда немного подсмеивался над ее «витанием в облаках», незнанием жизни, непрактичностью.

— Вот разбогатеем, Настюшка, трехкомнатная квартира у нас будет... А то что ж за жизнь — втроем тут ютиться, чихнуть негде.

— Да ладно тебе — «что за жизнь», — неуверенно возражала Настя, в глубине души соглашаясь с мужем. — Главное — мы вместе будем, втроем!

— Ага, конечно... Только представь — пацан подрастет чуток, нам с тобой второго сделать захочется — а где, спрашивается? В ванной запираться или по друзьям бегать? Нет, малыш, я не допущу, чтобы моя жена и ребенок так жили. Нужно вам условия создавать. Ты погоди, вот мы с ребятами раскрутимся как следует — через год у нас уже все будет. Мы уже и помещение подходящее присмотрели, осталось только денег найти, а то с копейками и начинать без толку — нормальную партию товара не возьмешь, стало быть, и цепы придется высокие держать, а это невыгодно.