Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

– Но ваша пропаганда оказалась бессильна против пропаганды русских. Я видел их фильмы – они пробирают до печенок.

– Вы правы, ключа к их душам мы так и не подобрали. Но это не значит, что так будет всегда. Как говорил Гераклит: «Все течет, все меняется».

– Если быть точным, то его фраза выглядит несколько иначе: «Все движется и ничего не стоит, и дважды в одну и ту же реку войти невозможно».

– А вы хорошо знаете историю, – удивилась Магда.

– Неудивительно, я же историк, – улыбнулся Беннет. – В УСС вообще много нашего брата ученого.

– Тогда вам не пристало бояться войти в ту же реку, в которую четыре года назад угораздило войти нам, – сказав это, Магда подалась всем телом вперед и вдавила докуренную сигарету в пепельницу, стоявшую на столе.

– Мы и не боимся. Но согласитесь, гораздо спокойнее это делать, когда знаешь все подводные камни.

– Вы хотите, чтобы я сыграла для вас роль лоцмана?

– Именно. Особенно в части вашей работы в Москве.

– И что же вас конкретно интересует? – после короткой паузы спросила Магда.

– Нам крайне важно знать, есть ли у русских люди, которые могли бы быть нам полезны с точки зрения наших оперативных интересов.

– Вам нужна наша агентура? Но я не была допущена ко всем спискам – этим занимался мой муж и глава резидентуры. А я имела выход только на трех людей из числа русских.

Это инженер с авиационного завода Игорь Сергеевич Сомов, администратор Большого театра Бэлла Заводская и киноактриса Зоя Федорова. Эти люди и были моими контактами на протяжении трех лет.

– Что вы можете сказать о них?

– Сомов очень любил деньги и женщин, а Заводская – бриллианты. Что касается Федоровой, то с нею мы сблизились на личной почве – у нее коммунисты погубили отца.

– Расстреляли?

– Нет, они отправили его в лагерь. Чуть позже я узнала, что перед самой войной его выпустили на свободу, но он сразу скончался. Думаю, эта смерть лишь утроила ее ненависть к чекистам.

– Она вам сама об этом говорила?

– Эту ненависть я читала в ее глазах. Мы ведь сильно сблизились с ней перед войной, можно даже сказать – стали подругами. И в порыве откровенности Зоя иногда делилась со мной своими потаенными мыслями.

– Вы не допускаете, что она могла ловко имитировать эту ненависть – она же актриса?

– Допустить можно все, что угодно, – Магда вновь достала из пачки сигарету, а Беннет щелкнул перед ее лицом зажигалкой. – Но вы поставьте себя на место этой женщины. Представьте себе, что чекисты погубили вашего отца, а вы, наплевав на это, соглашаетесь на них работать. Представили?

– Я не могу этого представить ни с собой, ни с вами, поскольку мы цивилизованные люди. Но русские – это совсем иной тип мышления. Вы не сумели его разгадать и поэтому проиграли. Мы хотим не совершить ваших ошибок.

– В таком случае что мешает вам идти от противного? Если мы поверили той же Федоровой, то вы поступите с ней с точностью до наоборот. Как я поняла, она опять при деле, если вы так настойчиво пытаете меня о ней?

– Да, она вхожа в наше посольство в Москве и успела завести там множество друзей. И многие из моих соотечественников симпатизируют ей также, как это когда-то случилось и с вами. Это нас беспокоит.

– Но если вы подозреваете ее в нечестной игре, воспользуйтесь этим. Сделайте вид, что поверили ей, а сами используйте ее как канал дезинформации.

– Спасибо за дельный совет, – коротко ответил Беннет.

– С вами она снова педалирует тему своего отца? – стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, спросила Магда.

– Нет, теперь она играет на своей любви к американскому образу жизни.

– Все-таки вы полагаете, что это игра? Но имейте в виду, что среди советской элиты очень сильны прозападные настроения и Америка для тех же актрис действительно является сказочной страной. Голливуд у них ассоциируется с раем.

– Мы это учитываем и стараемся использовать эти настроения в своей работе. Но нам важно знать, действительно ли те же актрисы имеют выходы на нужные нам источники информации?

– Конечно, имеют – особенно такие актрисы, как Зоя Федорова. Она лауреат Сталинской премии, а такие люди часто приглашаются в Кремль на разного рода банкеты. Учитывая, что советская система чрезвычайно закрыта для посторонних глаз, любая информация от таких людей представляет большую ценность.

– В вашем случае Федорова снабжала вас какой-либо серьезной информацией?

– От нее мы узнали об испытаниях нового самолета русских, который должны были запустить в серийной производство перед самой войной.

– Откуда она получила эту информацию?

– От своего гражданского мужа-летчика. Он, кстати, был Героем Советского Союза. Но я не знаю, что с ним стало потом.

– Он погиб во время войны, и на сегодняшний день Федорова свободна и крутит любовь с моим соотечественником.

– Как я поняла, это вас заботит?

– Еще бы, ведь этот человек – помощник военно-морского атташе. В вашем случае нечто подобное было?

– Увы, было. Наш военно-морской атташе Норберт фон Баумбах якшался с московскими проститутками, среди которых наверняка были агенты русских.

– Он жил в Москве без жены?