Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)

Мне было ясно, что Клинту слышна моя часть разговора, из которой он может заключить, что речь идет о чем-то неприятном. Одновременно я молниеносно изменил тактику. Она основывалась на моем старом принципе: если ты попал в неприятную ситуацию, не трать нервы, а попытайся использовать ее с выгодой для себя.

Я громко сказал:

— Я не знаю, о чем вы говорите, и не стану больше слушать вашу болтовню. Вы, должно быть, меня с кем-то перепутали. Я не знаю никакой Джоан. А если бы даже и знал, то не понял бы, какое вы имеете к этому отношение. Но я хочу дать вам один добрый совет. Оставьте меня в покое, иначе вас ожидают серьезные неприятности.

— Какие же, дружок? Может быть, ты хочешь обратиться в полицию?

— Вот именно.

— Давай, братишка, я только и жду этого. Но не забывай, что я видел тебя с ней, понимаешь? Я много раз видел тебя с ней. Тогда это меня не касалось. Но теперь ее все ищут. И тебя все ищут тоже, ты понял? Почему ты прячешься? Пожалуй, у тебя совесть нечиста. Где она, Моррисон? Твоя старуха что-то пронюхала? Решил от нее отделаться? Ну давай, Моррисон, иди в полицию. Но не забудь, я могу рассказать больше, чем ты.

Теперь, когда мне было ясно, чего он хотел, его слова не застали меня врасплох. Меня озадачило только одно. Если он говорил об Эллен как о «моей старухе», значит он либо ничего не читал об этой авиакатастрофе, либо не сумел связать меня с той миссис Моррисон, которая числилась среди пассажиров. И тогда речь шла о дешевом блефе, за которым стояло немногое.

— Можете вы, наконец, понять, что я не тот, за кого вы меня принимаете? — сказал я, когда он закончил. — Я не знаю никакой Джоан, и никогда не знал раньше, как вы, по-видимому, думаете. — Это было предназначено для Клинта и должно было облегчить мне последующие действия. — Кроме того, — добавил я, — если вы так уверены, что что-то знаете, почему бы вам не сообщить полиции?

— Потому что ты мне симпатичен. А полиция мне не симпатична, когда в этом нет необходимости. Когда я недавно увидел тебя на улице, я тут же сказал себе: «Это же тот парень, которого они ищут… тот самый, которого я видел вместе с Джоан… симпатичный парень… спрашивается только, кто он такой». Я пошел за тобой. Поспрашивал кое-кого. И узнал твое имя.

И еще одно, ты просто не поверишь. Я следил за тобой сегодня вечером. Был прямо за тобой. Даже вошел вместе с тобой в дом, а этот идиот у двери подумал, что мы с тобой знакомы. Мы вместе ехали в лифте. Я нажал на кнопку этажом выше, чем ты. Ты ни разу не взглянул на меня. Даже не заметил, что я придержал за тобой дверь, чтобы проследить, в какую квартиру ты идешь. При этом я увидел, что у тебя есть ключ. Я доехал до следующего этажа, пешком спустился и списал то, что было указано на дверной табличке. Твое имя стояло под именем этого Тернера. Очевидно, ты живешь там недавно. Думаю, что у вас с ним какое-то соглашение. Не здесь ли, случайно, ты держишь Джоан? Если бы там жила женщина, я бы спросил ее, не она ли та самая пропавшая без вести Джоан… — Он разразился громким смехом.

Я вспомнил, что кто-то действительно поднимался вместе со мной в лифте, но я, конечно, не обратил на него никакого внимания. Я был слишком пьян.

— Послушайте, вы, трус, почему бы вам не подняться сюда и не сказать мне в лицо все, что хотите?

— Нет, дружок, так между друзьями не водится. А я твой друг. Ты ведь, наверное, слышал о дружбе по переписке? Ну вот, а мы с тобой друзья по телефону. Не говоря о том, что полиция мне несимпатична, мне нужны от тебя деньжата. Все-таки расходы на такси, выпивку и все такое… о потраченном времени я уж не говорю… Время — это деньги, дружок, ты же знаешь.

— С вашими идиотскими анонимными звонками вы далеко не уйдете, — сказал я. — Я разговариваю с вами в последний раз. Если у вас есть хотя бы какие-то проблески разума, вы это прекратите. Иначе…

Он тут же оборвал меня, и тон его стал ледяным.

— Слушай меня внимательно, Моррисон. Я сказал тебе все это, чтобы ты был в курсе. Ты имеешь дело не с любителем. Я позвоню тебе завтра опять в это же время, и тогда ты дашь мне ответ получше. В следующий раз я расскажу тебе еще кое-что, понимаешь?

— Черт побери, почему вы не можете все сказать сейчас?

Он рассмеялся.

— Я хочу дать тебе время. Время на раздумье. Я хочу, чтобы ты еще раз заснул с этим, дружок… если сможешь.

Он повесил трубку. Я с удовольствием швырнул бы свою в стену, но в гостиной сидел Клинт и смотрел в мою сторону.

26

— Я вовсе не собираюсь делать вид, что ничего не слышал, — сказал Клинг. — Господи Боже, что все это значит? — Глубокая озабоченность отражалась на его лице.

Я вернулся к нему и бросился в кресло, в котором сидел прежде.

— Не знаю, Клинт. Я в самом деле не знаю. Он сумасшедший. И вообще полная бессмыслица.

— Хочешь рассказать, в чем дело? — спросил он.

Я прошел рукой по влажному от пота лбу и испустил долгий стон.

— Сейчас, Клинт, — сказал я. — Но ты дашь мне вначале выпить, да?