Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)

Своего отца я не знаю. Моей матери было семнадцать лет, когда я родился в Париже. Классическая история соблазненной и покинутой студентки… Двойная измена, ибо мой дедушка, узнав о моем рождении, отказался видеть свою дочь и прекратил всякую помощь. Позже он немного отошел, но было уже поздно. Не знаю, каким образом она могла выкручиваться. Думаю, это было нелегко, а переносимые в одиночестве многочисленные тяготы жизни подорвали ее душевное равновесие. Как бы там ни было, она стала замыкаться в себе. Я никогда не чувствовал ее враждебности к кому бы то ни было, но будучи еще ребенком, уже понял, что мир нанес ей непоправимую рану.

В конце 1962 года она потеряла рассудок. Мне было почти десять лет, и я ничего не забыл. Тем не менее была одна неизвестная мне вещь, тщательно скрываемая от меня: фильм, в котором снялась моя мать. Я никогда не слышал имени Лены Лорд.

Дедушка поместил мою мать в клинику. Я мог навещать ее раз в месяц. Она меня не узнала. Она никогда не узнавала меня. Я обожал ее, с трудом переносил подобное отчуждение, ведь она была так близка мне, мне одному. Возмужав, я с ужасом осознал всю серьезность ее болезни, но не переставал надеяться.

После смерти дедушки, бывшего вдовцом, я начал работать в Париже и через несколько месяцев стал сотрудником «Франс Пресс».

И вот однажды вечером, глядя в телевизор, я был шокирован! Неизвестный мне фильм с моей матерью в одной из главных ролей… Увидеть ее такой, какой она была до своей болезни, когда она любила меня… Нет, я не могу передать всего того, что почувствовал. Впрочем, вам этого не понять.

А я понял одно: события, вызвавшие помешательство моей матери, оставались для меня тайной. С давних пор я просил объяснений у моего деда и лечащего врача.

Я узнал, что фильм «Скажите, что мы вышли» был поставлен в 1962 году, и тогда же мою мать впервые поместили в клинику. Значит, она потеряла рассудок после съемок фильма. Поэтому я и решил, что во всем виноват фильм… Фильм или те, кто участвовал в съемках…

Удача, ибо я надеялся, что это удача, мне улыбнулась. Получив задание сделать репортаж о Франсуазе Констан и Жан-Габриэле Эрнале, я начал с актрисы, представившись на всякий случай, чтобы как-то ее расположить, режиссером телевидения. Представ перед ней, я специально забыл забрать газетные вырезки — простейший способ вновь встретиться с ней в тот же вечер около 23 часов. Она была в халате, готовая лечь спать, и даже приняла снотворное, о чем сказала мне. Я же ей сказал, что узнал кое-что любопытное о Лене Лорд. Она тотчас занервничала и очень взволнованно просила не публиковать мою информацию.

Понемногу я узнал правду. Во время съемок фильма съемочная группа приобщила мою мать ко всем «прелестям жизни»: спиртному, наркотикам и пьяным оргиям. Ее рассудок долго сопротивляться не смог.

Я принял решение: все эти негодяи должны исчезнуть с лица земли.

Франсуаза Констан пошатывалась от снотворного. Она не проводила меня до двери. Я сделал вид, что ушел, и спрятался в прихожей, а выждав с полчаса, осторожно принялся изучать обстановку. Найдя ванную комнату, перенес туда из постели крепко спящую Франсуазу Констан. Сняв с нее пижаму, уложил ее в ванну и какое-то время удерживал ее голову под водой. Сопротивлялась она недолго. Потом я ушел, оставив открытыми краны.

Не больше труда доставил и Эрналь, но мне пришлось убрать заодно и Тони Лафо. Об этом я сожалею, против него я ничего не имел, но он ни на шаг не отходил от Эрналя.

В следующее после встречи с Эрналем воскресение я встретился с ними, с ним и Тони, в загородном доме, о котором мне сказал Эрналь. У меня с собой была бутылка шампанского, в которую я подмешал снотворное.

При моем появлении Тони, естественно, взбеленился, но тотчас заулыбался, узнав о моей якобы скорой свадьбе. Я знал, что ложь — лучшее средство развеять его страхи, поэтому сказал, что, проезжая мимо, вдруг вспомнил об их загородном домике. Короче, мы распили бутылку шампанского… я, конечно, не притронулся к своему стакану, а они скоро захрапели.

Задушив Эрналя, я зарыл его у подножья большого дуба в лесу за домом… Дуб или бук… Не умею отличать одно от другого. Затем, перенеся Тони в «рено» Эрналя, я оставил его в машине на дне небольшого овражка. С наступлением ночи я вылил канистру бензина на машину и поджег ее.

В машине я оставил бумажник Эрналя, с собой захватил парик и замшевые брюки и вернулся в Париж. Позднее я хотел воспользоваться ими и сбить с толку полицию.

Забежал в «Автомат» — ключи Эрналя я забрал — и уничтожил все копии фильма. Мне не хотелось, чтобы остался хотя бы один кадр с Леной Лорд.

Уничтожив фильм, я отправился на поиски остальных членов съемочной группы. Оказалось, что ассистент режиссера умерла тремя годами раньше от воспаления легких.

Найти Луи Луврие, адрес которого я нашел легко, не составило труда. Однажды вечером я пришел к нему и прикончил ударом ножа.