Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

Снимок обгорелых останков «рено» поместили на третьей странице перед большой статьей Бруно Мерли, размышляющего об ужасной истории фильма и заканчивающего вопросом: «Можно ли рассматривать как несчастный случай странную смерть в ванне Франсуазы Констан, погибшей на прошлой неделе?»

Когда Маги известила Фабриса Фонтеня, уже изрядно поднабравшегося, о смерти Эрналя, тот лишь отрезал:

— Пусть не особенно рассчитывают на меня в траурной процессии… тем более, что гроб будет пуст.

Даниэль Жено, бывшая Пакен, услышала по радио комментарий о трагическом уходе из жизни Жан-Габриэля Эрналя, и эта новость лишь укрепила в ней сознание бессмысленности встречи с теми, кто десятью годами ранее прилагал все усилия, чтобы добиться успеха.

* * *

В ночь с понедельника на вторник в квартире 182 на четвертом этаже дома по улице Коленкур ударом ножа был убит шестидесятидвухлетний мужчина.

Его звали Луи Луврие.

Консьержка нашла труп поздним утром и тут же сообщила в полицию через молодого почтальона, доставившего почту Луврие и громко возмущавшегося по поводу отсутствия получателя. Позднее выяснили, что в конверте находился чистый лист бумаги, не содержавший никаких отпечатков.

Луи Луврие был кинооператором и после смерти жены жил один, у него не было детей.

Квартира осталась в полном порядке и казалась нетронутой. Медицинская экспертиза показала, что смерть наступила между 23 часами и полуночью. Соседи Луврие ничего подозрительного не слышали и не заметили.

Кадры из фильмов, снятых Луврие, висели на стенах, и среди них была и Франсуаза Констан в сцене из «Скажите, что мы вышли».

Луи Луврие работал оператором на съемках фильма Жан-Габриэля Эрналя.

Глава шестая

«Кошмарный фильм: новая жертва» — кратко сообщила «Франс Пресс». Заголовок был произведением Клода Доре, тот предпочел его предложенному Бруно Мерли: «Зверски убит оператор ужасного фильма».

— Ты пойми, девять десятых наших читателей не знают, что такое оператор, к тому же это неприятное и пугающее слово!

Но Доре был весьма удовлетворен, что Бруно — обладатель «уничтоженного» сценария фильма Эрналя, на обложке которого перечислен весь состав киногруппы.

— Займись контактами с теми, кто еще жив, — приказал он молодому человеку. — Им явно есть что сказать!

В редакционном зале, держа руку на телефоне и с нетерпением ожидая звонка, Бруно склонился над текстом, первые строчки которого знал наизусть:

«Сценарий фильма написан и поставлен Жан-Габриэлем Эрналем с участием Франсуазы Констан, Фабриса Фонтеня, Даниэль Пакен, Лены Лорд и самого автора. Оператор — Луи Луврие. Звукорежиссер — Жан-Поль Биссман. Ассистент режиссера — Жанна Мартине».

Сидя за столом напротив, секретарша Моника тщательно просматривала справочник театральных деятелей за 1966 год.

— Никаких следов Жан-Поля Биссмана, — сообщила она.

— Уверена?

— Конечно, — оскорбилась девушка.

— Тогда свяжись с профсоюзом технических работников кинематографа, — распорядился Бруно после секундного размышления. — Может быть, они смогут что-то подсказать…

Пока Моника просматривала более поздний справочник, зазвонил телефон и Бруно снял трубку.

— Я связалась с твоим абонентом, — сообщил голос телефонистки Анны. — Не вешай трубку…

Раздался щелчок, затем послышался нетерпеливый женский голос.

— Алло! Я слушаю…

— Мадемуазель Маги Вальер?

— Да…

— Говорит Бруно Мерли из «Франс Пресс», мы встречались с вами на похоронах…

— Я вас прекрасно помню, — отрезала Маги.

— Мне бы хотелось срочно взять интервью у мсье Фонтеня; считаете ли вы это возможным?

— Боюсь, что нет, мсье Фонтень очень занят…

— Я очень прошу вас, это крайне важно.

— Ну, хорошо!.. Он должен примерять костюмы для съемок в новом фильме в конце дня…

— У себя?

— Да, 232 бис бульвар Распай. Вы можете прийти, но я вам ничего не обещаю.

— Спасибо, — поблагодарил Бруно. — До вечера.

Удовлетворенный, он повернулся к Монике, неустанно набиравшей один и тот же номер.

— Итак, что с профсоюзом?

— Занято! — ответила секретарша.

Вошли два спортивных репортера: они направились к почтенному старцу, читавшему в углу зала.

— Твоя кляча пришла последней, — сообщил один из них.

— Правда? — не поверил старик.

— Нет, — уточнил другой, — всего лишь пятой!

— Ну, дерьмо! — сказал старик, швырнул книгу о стену. — И кто выиграл?

— Фрикотер и Мадам Де.

Эти реплики остановили усача, проходившего мимо.

— Побили или нет? — осведомился он, подходя.

— Побили, ты проиграл пари.

Усач хмуро посмотрел на старика.

— Это твоя вина, все из-за твоей «конфиденциальной информации»!

— Пусть он и платит… — продолжил он, обращаясь к репортерам.

— Нет проблем! — заявил старик.

— Я дозвонилась! — прокричала Моника, чтобы перекрыть шум голосов.

— Алло! Профсоюз кинематографистов! — продолжала она в трубку.

— Потише, ребята! — попросил Бруно, обращаясь к коллегам.

Эта просьба, хоть и высказанная с улыбкой, не понравилась спорящим.

— Мсье Первая Страница нуждается в тишине…

— Он может описаться!