Пуля нашла героя (География одиночного выстрела - 3)

- Знаешь, Гриша, - Волчанов говорил медленно, подыскивая мягкие объяснительные слова. - Это ведь нельзя было... Я для него, как для друга. Можно сказать неофициально и без разрешения. Он ведь даже не член партии был, хотя большего коммуниста я, пожалуй, и не видел в жизни... Тайком похоронили... - и Волчанов вздохнул тяжело и огорченно покачал головой. В глазах у него сверкнули слезы.

- Товарищ Волчанов, - заговорил Григорий. - Можно вас об одном попросить?

- Что?

- Я могу справку получить, что он мой отец?

Волчанов внимательно, проникновенно посмотрел Григорию в глаза.

- Гордишься? - спросил с едва прочитываемой в краешках губ доброй улыбкой.

- Горжусь, - признался Григорий.

- Хорошо. Приходи завтра к двенадцати. Скажешь постовому, что к генералу Волчанову, - проведут...

Еще немного постояли молча над могилой.

Потом Волчанов глянул на часы и недовольно скривил губы.

- Ну, до завтра, - повернувшись, сказал он Григорию. - На совещание надо идти!..

- До свидания!

Волчанов пошел к воротам, а Григорий смотрел ему вслед. Взгляд его был каким-то заиндевевшим. Руки даже в кожаных, подбитых мехом перчатках мерзли. Мохеровый шарф не спасал шею от укусов мороза.

Подождав, пока генерал Волчанов скрылся в воротах, Григорий бросил еще один быстрый взгляд на могилу Добрынина и быстро зашагал прочь.

Поднявшийся ветерок пересыпал снежную крошку по черной булыжной пустыне Красной площади.

Глава 54

В темно-синем драповом пальто с черным цигейковым воротником, по снегу, хрустящему под ногами, Павел Александрович Добрынин шел не спеша. А по бокам, перебрасываясь недоброжелательными взглядами, семенили двое: один в черном костюме с красным галстуком, второй в старомодных обносках цвета хаки. Но оба были слишком легко одеты для подкремлевской зимы.

Вокруг, на белых заснеженных холмах зеленели елки и ели. Снегири перелетали с одного дерева на другое, мелькая красными грудками.

- Товарищ Добрынин, - говорил суетливой скороговоркой шедший слева, тот, что был в костюме, - пойдемте со мной! Советский рай - замечательное место! Встретитесь с женой, с друзьями, с коллегами. Они все там. Это почти санаторий! Трехразовое питание, кинозал, собрания и лекции, массаж, сауна... Постоянная связь с верхом. Пойдемте, не слушайте вы этого небожителя. Все, что он говорит, - чуждо советскому человеку - и живому, и мертвому... А вы же атеист!..

- Павел Александрович, - горячечно вступал в разговор "небожитель". - Вы же лучше других, вы заслуживаете, чтобы попасть в настоящий Рай. Вы будете первым советским человеком, попавшим туда! Это же честь, и вы ее заслуживаете! Зачем вам этот холодный Советский Рай, где все так же, как и при жизни в Советской стране?! А у нас там вечная весна, цветы, фрукты круглый год...

Казалось, что Добрынин не слушает их. Он шел, глядя вперед. Взгляд его терялся в бесконечных снежных линиях холмов.

Впереди показался поднимавшийся над деревьями дымок. Добрынин, заметив его, оживился.

Минут через пять приблизились они к этому дымку. Поднялись на невысокий холмик, и с его вершины открылась им замечательная по красоте и смыслу картинка.

Возле шалашика у костра сидел знакомый лицом пожилой лысоватый человек в бежевом костюме с жилеткой и в накинутой поверх костюма шинели. Перед ним в круге черной оттаявшей земли горел, потрескивая, костер. .

Человек этот, увидев проходившую мимо троицу, улыбнулся и приветливо помахал рукой.

Добрынин почувствовал вдруг холод и посмотрел на костер, словно хотел хотя бы взгляд свой отогреть.

И увидел у самого пламени яркую сине-зеленую птицу. Тоже где-то раньше виденную.

"Попугай!" - вспомнил Добрынин ее название.

И промелькнула в памяти земного прошлого картинка из тыловой жизни: попугай, читающий рабочим оборонного завода стихи про Родину.

- У нас таких птиц в Раю множество, - заметив интерес Добрынина к попугаю, сказал "небожитель". - На каждой ветке сидят!

- У нас тоже есть! - твердо заявил представитель Советского Рая.

Когда троица скрылась за ближним холмом, лысоватый хозяин шалашика обернулся и махнул кому-то невидимому рукой. Из-за ели вышел пожилой, лет шестидесяти мужчина в сшитом из старой шинели пальто и с коричневым портфелем в руках. Он, пригнувшись немного, зорко посмотрел по сторонам и, удостоверившись, что вокруг никого нет, приблизился к костру и уселся рядом с хозяином шалашика.

- Скоро обед принесут, товарищ Банов! - сказал лысоватый. - Проголодались небось, а?

Банов кивнул и пододвинулся поближе к костру.

Птица глянула на него одним глазом.

Минут через пятнадцать из-за елей вышел солдат с трехэтажным судком. Принес обед.

- Ну что, Вася, - заговорил с ним товарищ Банов. - Получилось?

Солдат улыбнулся, полез рукой за пазуху и вытащил оттуда несколько номеров газеты "Правда".

Банов и хозяин шалашика обрадованно переглянулись.

- Молодец, товарищ солдат, отличный молодец! - проговорил, немного картавя, старичок. - Никто не заметил? Хвоста не было?

- Никак нет!

- Вот! - лысоватый поднял правую руку вверх. - Конспирация - наука чрезвычайно важная!