Пуля нашла героя (География одиночного выстрела - 3)

Постучался, потом хлопнул себя ладонью по лбу: чего стучать, если они ничего не слышат? Зашел.

Глухонемые сидели вчетвером за столом и играли в лото. Один держал на коленях мешочек с деревянными бочонками-номерами, а трое остальных напряженно смотрели на лежащие перед ними карточки, отрывая взгляд только когда рука "банкующего" вытаскивала и показывала играющим очередной номер.

Добрынин подошел к столу, оценил ситуацию на карточках. Потом дотронулся до плеча Севы. Тот сразу встрепенулся, задрал голову, посмотрел вопросительно на Добрынина.

Добрынин зажал пальцами воображаемую ручку и помахал рукой перед Севой. Тот вскочил, достал карандаш и листок бумаги.

"Я поговорил, - писал Добрынин, даже в пальцах ощущая усталость - и карандаш дрожал у него в руке, и буквы дрожали на бумаге. - Медведев сказал, что женитесь после первого удачного запуска".

Сева несколько раз перечитал записку. Потом как-то напрягся весь - игра уже прекратилась и мешочек с бочонками соскользнул с колен "банкира" на деревянный пол, дробно ударившись о доски. Сева передал записку друзьям. После этого минут пять мелькали над столом пальцы, руки, кисти. Шел оживленный и неслышный разговор, совершенно непонятный Добрынину. Он даже не мог разобраться - хорошая была это новость для Севы или нет.

Надоело сидеть в этой переполненной жестами тишине.

Добрынин встал, чтобы уйти, и тут же Сева шагнул к нему, схватил его за руку, пожал от души.

Павел Александрович облегченно вздохнул. Стало ясно ему, что принес он добрую новость. Снова присел за стол, взял карандаш.

"А где Светлана?" - письменно спросил он.

"На кухне моет посуду для завтрака", - написал Сева.

Добрынин взял у него карандаш, вложил его в почти онемевшие пальцы.

"Совсем скоро будет новый повар, - написал он, и тут же вопрос возник у него к глухонемым: - Вы свинину любите?"

Сева прочитал вопрос, перекинулся несколькими жестами с друзьями. Потом написал: "Любим".

"Значит, прав был Вершинин, - мысленно вздохнул народный контролер. Значит" действительно, если б умели они говорить, то сказали бы..."

"Ну, - подумал Добрынин. - Надо спать идти, а то что-то такой нервный день получился".

Махнул глухонемым рукой и ушел, провожаемый внимательными добрыми взглядами.

Дня через два Медведев разбудил Добрынина в пять утра. Глаза капитана были красные от недосыпа. И голос звучал хрипловато.

- Пал Алексаныч, - протараторил он, зайдя в комнату и удостоверившись, что народный контролер уже проснулся от предварительного стука в дверь. - Извините, что рано... Я Сагаллаева вниз поведу. Договорились с Ефимовым обменяться поварами на полдороге, возле кривой сосны. Вернусь часа через три-Так вы уж тут, если что - без меня, хорошо?

Добрынин кивнул, приподнявшись на локте.

Двери закрылись. Добрынин все еще чувствовал в себе присутствие сонной слабости и поэтому решил еще немного подремать, хотя бы до половины седьмого.

На завтрак он пришел первым. Раздаточное окошко было закрыто, но с кухни доносился рабочий шум, да и сама столовая была заполнена запахом немного подгоревшей перловки!

Заглянул на кухню. Светлана как раз размешивала деревянной лопаткой кашу в большой кастрюле. Подошел. Знаком предложил помочь, но женщина, улыбнувшись приветливо, отрицательно покачала головой. Добрынин вытащил из кармана карандаш, стал искать бумагу, но ее нигде не было - ни в карманах, ни на столах в кухне. Тогда он подошел к побеленной стенке и написал на ней: "Медведев пошел за новым поваром". Потом взял Светлану за руку и повел к этой настенной надписи.

Каша опадала комками с деревянной лопатки на пол. Добрынин взял из рук Светланы лопатку и вернулся к кастрюле, где стал помешивать перловку.

В окошко раздачи постучали.

Света засуетилась, выпроводила Добрынина из кухни. Открыла окошко и стала наливать половником порции в глубокие железные миски с двумя ушками.

Добрынин сидел рядом с Канюковичем и ел кашу.

Он видел, как Светлана переговаривалась с Севой, и подумал, что это, должно быть, она о новом поваре сообщила.

- Сегодня новый повар будет, - между прочим сказал Добрынин переводчику.

- Тоже татарин? - как-то с ехидцей спросил Канюко-вич.

- Нет, - ответил Добрынин. - Ковинька с Высоты Ж.

- Да ну! - Канюкович удивился и, не донеся до рта, опустил ложку с кашей обратно в миску. - Как же это? Что, Ефимов согласился?

- Приказ из Москвы, - объяснил Добрынин и тут же подумал, что слишком много говорит.

Быстро доел кашу и ушел в цех.

В цеху было пустынно, и только из комнаты Вершинина доносились какие-то звуки. Народный контролер задумался и припомнил, что Вершинина на завтраке не было.

Осмотрел заготовки. Потом подошел к зарешеченному окну, выглянул на площадку.

Четверо глухонемых рабочих шли из столовой к цеху, размашисто разговаривая.

Из-за дальней горы поднималось солнце.

* * *