Пуля времени

Лев и Соня заняли два места в плацкартном вагоне, переделанном после революции из вагонов третьего класса.

Потом проезжали наши всегдашние леса и поля.

– Чего сидишь, будто жабу проглотил? – молчание прервала Соня, ей стало скучно.

– Приступы стали повторяться чаще, – задумчиво признался Лев. – И… стали еще реалистичнее.

– Эх, взял бы и меня туда, что ли?

– Я не могу это контролировать.

– Да ну?

– Ну да…

– Ну так научись, кто из нас гениальный провидец?!

Лев улыбнулся. В этом что-то есть…

4

На смену ревущим двадцатым пришли тридцатые годы. Начиналось все неплохо. Окончив университет, успев поработать в Ленинградском физико-техническом институте и внести фундаментальный вклад в квантовую теорию в первых же своих работах, Лев Давидович отправился в двухлетнюю командировку в Европу.

Посетил все главные научные центры того времени. Лондон, Кембридж, Копенгаген, Цюрих, Лейпциг, Берлин. Лично познакомился со своими выдающимися коллегами – Нильсом Бором, Вернером Гейзенбергом, Эрвином Шредингером, Максом Борном, Полем Дираком.

А однажды случай свел Льва с самим Эйнштейном. Дело было в Берлине, в местном университете. Знаменитее Эйнштейна среди физиков, да и вообще среди ученых, никого не было ни до, ни после. Даже молодой Лев Давидович немного тушевался и некоторое время повторял заученную речь, обращенную к великому современнику.

Наконец, подошел к Эйнштейну. И, слегка запинаясь, представился. Хотя при этом забыл свою фамилию и поздороваться.

– Очень приятно. Лев. Разрешите с вами поговорить? Уделите мне одну минуту?

Эйнштейн немного удивился. Он все еще продолжал разговор с парой других ученых мужей. Но вновь прибывшего это как будто совершенно не интересовало. Тот стоял рядом и их даже не видел. Наверное, Эйнштейн подумал, что сам когда-то был таким же, и решил уделить нахальному незнакомцу какое-то время. Кивнул. Извинился перед другими коллегами и отошел в сторону.

– Да, да, я вас внимательно слушаю.

В свою очередь, Лев заученно извинился за свой плохой немецкий. К слову, и не плохой вовсе. Просто нашему герою был присущ перфекционизм во всем, что касалось профессиональной деятельности. Затем на хорошем немецком высказал Эйнштейну восхищение его теорией относительности, а вернее – работой под названием «Уравнение гравитационного поля». Назвал ее неоспоримые плюсы. Но потом… сделал несколько замечаний! А в конце пятиминутной беседы попросил великого ученого… пригласить его, то есть себя, в гости!

Под впечатлением от услышанного Эйнштейн согласился. Автор теории относительности пошел к другим коллегам, но еще некоторое время посматривал в сторону нахального молодого человека, по виду почти подростка. А тот, высказав все, что заучивал перед этой встречей, выглядел совершенно опустошенным. Физически он все еще находился в гуще немецких студентов, хотя на самом деле был где-то очень-очень далеко.

Эйнштейн не соврал. Действительно, принял Льва Давидовича у себя дома. Установленный исторический факт. Но вот о чем именно они говорили с глазу на глаз, та же самая история умалчивает. Можно только догадываться.

Итак, Альберту пятьдесят, Льву едва за двадцать. По всему выходило, что Учитель будет излагать некие Истины, а Студент – молча сидеть и слушать, желательно с открытым ртом.

Но на самом деле все обстояло ровно наоборот. Без конца говорил именно Лев, подтверждая свои доводы каракулями на мятой бумажке, которую захватил с собой. Много жестикулировал и почти кричал на великого ученого. А Эйнштейн улыбался в усы – ему нравились и горячность, и уверенность в себе молодого человека. Пусть он и не понял в его теории… решительно ничего.

Да как же так?! Лев был готов провалиться сквозь землю. Почему этот великий человек, опередивший время благодаря теории относительности, не может понять другой революционной теории – принципа неопределенности в квантовой механике! Значит, Лев плохо объясняет. Значит, он – плохой учитель! Наш герой пробовал снова и снова, пока окончательно не выдохся.

Тогда Эйнштейн посмотрел на часы и предложил напоследок чаю. Льву было уже все равно. Чай так чай.

Оба не очень умели вести светские беседы. Поэтому за чаем один гений спросил другого в лоб: что на самом деле интересует и не дает покоя Льву Давидовичу? От внимания старшего коллеги не укрылось, что младшего как будто разрывает от желания что-то спросить.

Лев вздохнул. Говорить – не говорить. Говорить!

– Перемещения во времени в соответствии с теорией гравитационного поля, – высказал он наконец.

В воздухе повисла тишина. Ее нарушало лишь частое постукивание ложечки о чашку физика № 1.

– Нет, мне это неинтересно, – наконец прервал молчание Эйнштейн.

Быстро проводил (выпроводил?) гостя из дома.

И больше они не виделись.

5

Лев Давидович проснулся в сырой и темной камере-одиночке Бутырской тюрьмы. Прошло около десяти лет с момента встречи с Эйнштейном. Теперь он сам – величина. Известный физик. Пока еще не великий, но уважаемый оставшимися на свободе соратниками и со всеми признаками гениальности, отмечаемыми наиболее прозорливыми из них.