Пулковский меридиан

Уполномоченный СТО не спал. Он то снова и снова присаживался к столу, листая напечатанные на машинке материалы, проглядывая записи, разыскивая что-то на одной, потом на другой картах, то прохаживался по шаткому полу несущегося вперед вагона, то надолго останавливался у широкого окна.

За окном уходили теперь туда, к хвосту состава, влажно-зеленые утром озимые, еще красноватые, сквозь первые всходы, яровые поля. Пробегали рощи, между стволами которых путался легкой ватой паровозный пар, как призраки неверной, короткой жизни. Гулко проносились мосты и холодноватые, в полосках тумана, в розовых отражениях, речки под ними…

То и дело мелькали серые избы деревень. В каждой избе жили люди; сколько людей, какое неисчислимое множество людей на протяжении сравнительно короткого пути! Они тоже спали под этими крышами, спали здоровым и спокойным сном. Они еще не знали всего о новой беде, поднимающейся над их Родиной. Они не видели путей, которые приведут ее к победе. А ему надлежало их знать. И он их знал: партия, уполномочившая его на нелегкую работу, указала ему их начало.

Глава XIII

ПОРОХ И ЧЕРЕМУХА

Семнадцатого мая утром четыре миноносца флота его королевского величества вошли в гавань Бьоркэ, в северо-восточной части Гольф-оф-финлэнд (так было обозначено на картах адмиралтейства), то есть — Финского залива. Флагманом этой четверки был корабль со странным названием «Сомарег»; командиром — капитан-лейтенант Ральф Кэннеди.

Эсминец «Сомарег» имел свою довольно примечательную историю в анналах британского флота.

В 1917 году миноносец «Сомалиец» наткнулся в районе Смитовой мели, у берегов Шотландии, на мину, поставленную, вероятно, немецкой подводной лодкой. Взрывом ему начисто оторвало корму. Случайно оказавшийся неподалеку сторожевой корабль подцепил на буксир безногого инвалида с остатками экипажа и, пользуясь отсутствием на море волны, с великим трудом дотащил его до Фортского залива. В ста пятидесяти ярдах от того места, где остатки «Сомалийца» причалили к берегу, покачиваясь на волнах, дремала другая такая же руина — корма миноносца «Туарег», разрезанного немецким снарядом почти пополам в памятный день Ютландского боя 31 мая 1916 года.

Тогда на верфях положение было крайне тяжелое: не успевали пополнять потери. Поэтому кому-то из высших командиров флота пришлась по вкусу причудливая идея: нос «Сомалийца» прирастить к корме однотипного с ним «Туарега». Это составное судно, модернизированное и показавшее на испытании приличную скорость и неплохие мореходные качества, окрестили составным же именем «Сомарег».

Когда Джону Джеллико, тогдашнему командующему Грэнд-Флитом, стало известно о рождении корабля-гибрида, он поводимому, остался очень доволен. Он много смеялся. «Укомплектовать корабль командой головорезов, списанных за различные шалости с других судов, — приказал он. — При возложении боевых задач не считаться ни с какими опасностями».

Для эсминца «Сомарег» такая бурная жизнь стала традицией. Поэтому, когда Ральфу Кэннеди сообщили, что он должен вести свой отряд в Бьоркэ и там получить особое задание лично от некоего «мистера Ди-Эм», уполномоченного весьма высоко стоящих лиц, он ничуть тому не удивился. По карте все было понятно без объяснений: Бьоркэ (по-фински — «Койвисто») — последний рубеж западной цивилизации; это, как говорят газетчики, крайний мыс, вдающийся в бурное красное море…

Правда, каплейт Кэннеди чуть-чуть поморщился: большевики! Их флота, он, разумеется, не боялся: разведка доносила, что у них там царствует полный развал и анархия. Корабли не выходят в море. Они превращены в пловучие гаремы, в увеселительные заведения, где очаровательные бывшие графини и княгини, под страхом вылететь за борт, вынуждены увеселять пьяных матросов. Уверяют, что вместо снарядов и торпед суда до верхней палубы загружены бутылками отличного вина из бывших царских погребов! Недурно?!

Орудий такого флота бояться, разумеется, не приходилось, но Кэннеди пытливо взглядывал на свою команду. Боцманы доносили ему совсем другое: экипаж кораблей проявляет излишний интерес к любому сведению о красной России… Оно — понятно! Кому не лестно послужить на корабле, нагруженном шампанским лучших марок, любуясь во время вахты плясками прелестных аристократок?.. Но вместе с тем…

Через час по приходе кораблей в Бьоркэ на «Сомарег» прибыло названное его командиру неофициальное лицо. Мистер Макферсон, как оказывается, был не просто участником войны 1914–1918 годов, не просто ветераном Ютландского боя. Он, как и «Сомарег», являлся одной из флотских достопримечательностей и диковинок. В Ютландском бою с затонувшего тяжелого крейсера «Индефатигэбл» из его команды в восемьсот человек спаслось двое. Одним из них был мистер Макферсон.

Из разговора с ним мистер Кэннеди вынес много нового и интересного. Джон Макферсон был до войны постоянным жителем России, Петербурга в частности. Член столичного русского яхт-клуба, он отлично знал эти воды и их берега. Ценно, очень ценно!