Пульс боли (СИ)

- Прости меня, - Юки чуть отстранился, но затем лишь, чтобы вновь подарить ему поцелуй. – Я не хотел тебя расстраивать.

- Юки, Юки… - выдохнул Акутагава, обжигая его губы своим учащенным дыханием. Он рывком перевернулся, подминая под себя любовника, быстрыми движениями освобождая того от одежды и ни на секунду не переставая жадно целовать. И Юки, охваченный страстью, забыл обо всем на свете в плену его горячих и сильных рук.

Следующий день встретил Юки головной болью.

Проснулся он поздним утром – Акутагава уже давно уехал на службу в «Ниппон Тадасу». Юки выпил противопохмельные таблетки, взял свой ноутбук и прочитал электронное письмо из ПИФЗ, в котором директор института пел в его адрес дифирамбы за прекрасно написанную статью. Однако это не улучшило ему настроения, напротив, скверное расположение духа только усугубилось. Тогда он, не зная, куда деваться от негативных эмоций, отправился к бару – и, поскольку останавливать его было некому – начал от души прикладываться к спиртным напиткам.

За этим занятием Юки и обнаружила экономка, заявившаяся с визитом в гостиную.

- Не рановато ли ты начал принимать на грудь? – осведомилась она строго. – Помятуй, алкоголь враг человеку!

- Но ведь Конфуций сказал: «Возлюби врага своего», следовательно, я не нарушаю ни одного предписания… - Юки подумал немного и сам себе возразил: - Впрочем, это говорил не Конфуций, а другой бородатый чувак… Как же его?.. Ну там еще были крест и Голгофа…

- Тьфу на тебя, шут гороховый! Идем, позавтракаешь! - Госпожа Фынцзу, не слушая протестов молодого человека, утащила того в столовую, где заставила немного поесть. Внимательно китаянка проследила за тем, чтобы подопечный запихнул в себя все содержимое тарелки.

После завтрака он, прихватив бутылку с вермутом, заперся в ванной комнате, надеясь, что уж туда-то Фынцзу вламываться не решится. Юки забрался в джакузи и, периодически спуская и вновь набирая воду, просидел в ней несколько часов, не забывая вливать в себя спиртное. Негромко играла музыкальный канал – он, желая отгородиться от мира, включил мультисистему, вмонтированную, как и плазменный телевизор, в стену.

«Кажется, случилось то, чего я так боялся!.. Я УЖЕ запутался… Черт… Черт…»

Когда он упился и упарился до состояния вареного капустного листа, у него затрезвонил мобильник. Звонил Акутагава.

- Ал-лоо? – проговорил в трубку Юки, пытаясь придать своему голосу хотя бы оттенок трезвости.

- Ты что, опять напился? – тон Акутагавы был обрывистым, жестким.

- Ну… Нет… То есть, я слегка…

- Слегка? Ты же и двух слов связать не можешь!

- Могу! Я… решил расслабиться, вот и все.

- Чувствую, мне придется убрать все спиртное в доме под замок, - оправдания молодого человека ничуть не смягчили Акутагаву. - Я сегодня вернусь пораньше. Сделай одолжение, постарайся протрезветь к моему прибытию. Или, Юки, клянусь, я буду очень сердит!

После того, как Акутагава бросил трубку, Юки понадобилось время, чтобы вытащить себя самого из ванной. Когда ему все же удалось встать на ноги, его замутило – и, как результат – еще с полчаса он обнимался с унитазом. Но это даже помогло, после приступа рвоты он несколько приободрился и смог привести себя в порядок. Юки, одевшись, вышел из ванной, и обнаружил в спальне Ива – разлегшегося на постели как большая черная пантера.

- Чем ты так долго там занимался? – сверкнуло это создание изумрудными глазами.

- Брысь! – сказал Юки сумрачно, держась рукой за дверной косяк.

- Между прочим, я жду Акутагаву. А ты меня прогоняешь?…

- На вилле есть еще с пятьдесят комнат, где ты можешь валяться.

- Но мне хочется компании. О, да ты ведь пьян, приятель! – Ив вкрадчиво заулыбался. – И по какому поводу праздник?

- Тебя это не касается… - Юки, несмотря на все старания сосредоточится, продолжало штормить. А для того чтобы протрезветь – нужно либо совершить долгую прогулку на свежем воздухе, либо прилечь и немного вздремнуть. Первый вариант отпадал из-за отнюдь не майской погоды за окном и его распаренного состояния, что неминуемо привело бы к болезни. Оставалось ему, таким образом, только царство Морфея. Поглядев на наглую физиономию Ива, он, мысленно обозвав того непечатным словом, решил наплевать на все: пошатываясь, подошел к постели и рухнул на нее, не обращая внимания на лежащего там же мужчину.

Устроившись на животе, Юки подоткнул подушку и уткнулся в нее носом, намереваясь погрузиться в сон.

- Ты что, собрался спать посреди бела дня?

- Увянь, - буркнул молодой человек, не поднимая головы.

- Видно, у тебя развились истинно сибаритские привычки: пьянствуешь, спишь круглыми сутками… Неужели тебя так испортили роскошь и довольство?

Юки издал неопределенный горловой звук в ответ и несколько раз выразительно ударился лицом о подушку.

- Может, мне спеть тебе колыбельную? - предложил Ив с усмешкой и пододвинулся к нему. – Давай, я тебя убаюкаю.

- Отвали. У меня от твоих колыбельных будут кошмары.

- Тогда, быть может, успокаивающий массаж?