ПУЛЬС СВЕТА

— А у Кати, — положила свою ладошку она сверху, — у них Никитка и спит с Тимкой! Тимка дома, он подползёт и играет с ним. А потом уснёт тут. У него шкура такая! Тёплая!.. А Тимка, Катя говорит, лежит и не шевелится, пока Никитка не проснётся. Проснётся, а он как рванёт к двери! Заскулит! Когда в туалет захочет! — смеялась Ольга, — а Катька рассказывала, как в первый раз оставила его, с собакой, летом ещё… Они гуляли, Никитка сидел под деревом на одеяле, ну лежал вернее… А Катька говорит, слышу, телефон дома, я говорит, посмотрела, посмотрела, Тимка рядом бегает, недалеко, и домой!.. Прибежала, разговариваю, а сама в окошко смотрю. А он сразу подбежал к покрывалу, и топчется, топчется вокруг Никитки!.. Ходит вокруг, озирается по сторонам. Она поговорила, а сразу не вышла. Дверь приоткрыла, и смотрит в щёлку, что дальше будет? А он скулит, понюхает его, наклонится и смотрит на дом и вокруг смотрит, опять наклонится к нему!.. А когда Катька подошла, он, говорит, залает как!.. Отругал!.. Повертелся ещё, помахал хвостом и опять, убежал куда-то!..

Вадик улыбался, слушая.

— Возьмём собаку… Вот, дом только построим!.. — взглянул он на палисад.

— Построим!.. — глубоко вздохнула она, мечтательно улыбаясь.

— Ну, что, Оль! Пойдём?

— Пойдём! — снова вздохнула она с улыбкой.

ТАМ, ЗА РУЧЬЁМ…

Небо весной всегда голубее. И прозрачнее воздух. И облака, не как зимой — не расплывчатые серенькие… Сбились, словно пенные шапки, отливают белизной крутых бочков. Как купола бесчисленные одни за другими возносятся под самым солнцем. Двигаются медленно, даже лениво. Будто разглядывают сверху, что там теперь творится на просыпающейся земле?

А земля, отдохнувшая за зиму, освобождается от снежного покрывала. Обнажает свой покров, подставляет оттаявшие бока навстречу солнечным лучам.

А уж солнце не скупится на свет и тепло, не как в феврале!.. Даже пожигает маленько в безветреную погоду.

Весна! Время надежд и ожиданий. Время мечты и время любви!..

— Ну и куда теперь? — раздался насмешливый голос Ани.

Андрей повернулся к ней. Против солнца не видно выражения лица. Кажется — усмехается.

— Давай руку!.. — спустился он к самому руслу ручья, где ещё широко лежал снег толстым слоем.

— Ага… Провалиться хочешь? — театрально усмехнулась Анька.

Андрей помял перед собой снег, нога свободно уходила вниз…

— Сейчас перепрыгну! Я тут на машине проезжал, тут не глубоко было…

— А-а!.. Это когда тебя вытаскивали?! — засмеялась она стоя на верху протаявшего берега.

Покачивалась, глубоко засунув руки в карманы куртки. Разгулявшийся весенний ветерок крутился по верхушкам холмов. У неё разлетелись волосы в лучах яркого света. Прямо за спиной солнышко. Он засмотрелся — любуясь.

— Чего, не перейти? — услышал её голос.

Не рассмотреть лица. Только лёгкая фигурка на панораме неба, да волосы на ветру в ореоле солнца.

— Сейчас перепрыгну… — стал пятиться он назад.

— А я?

— Сейчас… — сосредоточился он перед собой и дважды напряжённо шагнув, прыгнул вскинув руки.

Но толчка не получилось. Ноги застряли в рыхлом снегу и он, как воткнутые в стог вилы застрял в снегу почти в самом русле. Сразу почувствовал студёный холод воды. С трудом вытаскивая ноги, сделал несколько шагов вперёд на тот берег. Потопал, о прошлогоднюю пожухлую траву.

— Что?.. Промочил, да? Говорила тебе — журчит! — громко говорила с того берега Анька.

— Ничего… Сейчас перенесу тебя! — разглядывал он её, жмурясь от солнца.

— Что? По воде?..

— Всё равно промочил… Не обратно же идти! Вот место! — кивнул он назад, — не обратно же идти!

— Ну ты, что! С мокрыми ногами будешь?.. Давай назад, переоденешься, сходим и обойдём… Слышишь?

— Да ну чего, Ань! Почти пришли… Спускайся! — шагнул он в снег, к руслу ручья.

— Нее… Ты меня сейчас свалишь! — хохотнула она, глядя как он тяжело вытаскивал ноги из рыхлого снега.

— Ну чего, Ань, назад что ли идти?.. — раскинул он руки, — посмотрим, обойдём, палочки воткнём, хоть видно будет! — стоял он по колено в снегу.

— Вылезай!.. — улыбалась она, — вот заболеешь, простудишься, будет тебе место… На кровати!..

— Ань, не каркай… Ну… Спускайся! Давай руку!.. — выбирался он из снега.

Аня сделала несколько шагов вниз, скользя по влажной земле, подошла вплотную к белой кромке снега. Из глубоких следов медленно сочилась зеленоватая вода. Она поморщилась, передёрнувшись всем телом, скосила на него глаза.

— Жалко тебя… — усмехнулась криво.

— Вот и пожалей! Погреешь!.. — улыбался он шагнув ближе.

— Как бы тебе!.. Шустрый больно!.. — встрепенулся у неё голос.

Смотрела на талую воду в следах.

— Ладно, всё Ань!.. — быстро подхватил он её и сразу шагнул в снег.

— А!.. — обрывком вскрикнула она, цепляясь пальцами за шею, — сумасшедший!.. — полушёпотом хохотнула она, опустив низко голову.

Слушала, как из под снега под ногами хлюпает вода. Только перебрались на тот берег, дойдя до кромки земли, Анька выскользнула из его рук и отойдя в сторону стала поправлять забравшуюся под мышки куртку, глядя на его мокрые ноги.

— Вот, чего теперь… — крутила она губами, жалобно улыбаясь.

— Сейчас… — осматривался он.