Пульс за сто

К собственному удивлению, он задремал. Видимо, события последних дней изрядно утомили его. Раскрыв глаза, Пьер обнаружил прямо перед собой пожилого господина, с любопытством разглядывавшего картины.

— Это ваши работы, мсье, или вы только продавец? — обратился к нему господин.

От неожиданности Пьер потерял дар речи.

— Его, его, — закивал головой старик с гравюрами.

— Вам… — выдавил из себя Пьер. — Вам… нравится?

— Видите ли… — Пожилой господин явно хотел побеседовать с Пьером наедине, но хозяин гравюр, обрадованный тем, что в однообразный ход времени вклинилось хоть какое-то развлечение, выказывал живой интерес к происходящему.

— Могу я чем-нибудь угостить вас? — прохожий показал рукой на столики кафе через улицу напротив. — Надеюсь, — он слегка наклонил голову в сторону продавца гравюр, — мсье будет столь любезен, что присмотрит за вашими работами.

Ничего не понимающий Пьер последовал за ним.

— Кофе? — спросил незнакомец, усаживаясь за столик.

— Да, спасибо.

Под его пристальным взглядом Пьер почему-то почувствовал себя неуютно.

— Вы из провинции? — неожиданно спросил тот.

— Как вы догадались?

Собеседник улыбнулся.

— Опыт. Когда-то я был таким, как вы. Приехали покорять Париж?

— Вам действительно понравились мои работы? — Пьер попытался направить разговор в более деловое русло.

Незнакомец не ответил. Вернее, ответил совсем не то, на что рассчитывал Пьер.

— Мне понравились вы. Кстати, меня зовут Морис.

Пьер испуганно посмотрел на него. Морис засмеялся.

— О, нет! — Он замахал руками. — Боже упаси! Это совсем не то, о чем вы подумали. Чем вы занимаетесь? Я имею в виду, когда не пишете?

— Ремонтирую автомобили. — Пьер был окончательно сбит с толку.

— Хорошее дело, — одобрил Морис.

Официант принес кофе. Морис взял в руки свою чашку.

— То, что я сейчас скажу, вас не слишком обрадует. Возможно, мне вообще не следует этого говорить. Но вы мне действительно понравились. Даже не могу объяснить почему. Возможно, я увидел в вас себя. Когда-то, много лет назад, я тоже допустил одну ошибку, которая стоила мне многих лет жизни. Бесполезно потраченных лет. — Он сделал паузу. — Ваши картины…

Морис снова замолчал, но он мог и не продолжать дальше. Внезапно Пьеру все стало ясно. Он опустил глаза.

— Это… так плохо?

Звякнула чашка. Видимо, Морис поставил ее на блюдце.

— Скажем так. Вы не сможете это продать. Во всяком случае, в Париже. А ведь вы рассчитываете именно на это? — Он опять сделал паузу. — Звучит жестоко. Но если вы послушаете меня, то сбережете кучу времени, которое сможете потратить с пользой. Поверьте мне, это не пустые слова. Я кое-что понимаю в живописи. Впрочем, не подумайте, что я советую вам бросить писать. Совсем нет. Вы можете заниматься этим и дальше… для себя.

Пьер так и не решился поднять глаза. Вместо этого он встал со своего места и пошел прочь, даже не попрощавшись.

Морис с беспокойством окликнул его:

— Молодой человек, а картины?!

Видимо, догадался, что Пьер не собирается ничего забирать.

— Вернитесь, вы будете об этом жалеть!

Пьер побежал, и, повернув на ближайшем перекрестке, скрылся из вида.

Ни разу в жизни ему не приходилось напиваться до такой степени. Пьер не помнил ни того, как добрался до гостиницы, ни того, как попал в свой номер. Просто через некоторое время он обнаружил себя сидящим в кресле. Комната плавно покачивалась перед глазами.

Пьер постарался зафиксировать взгляд на чем-нибудь неподвижном. Попытка оказалась безуспешной. Пол тоже ходил ходуном.

Что-то в этой картине не понравилось Пьеру. Более того, это что-то его огорчило. Осмыслив увиденное, он сделал два неприятных открытия. Во-первых, его брюки чуть ли не до колен забрызганы грязью. И во-вторых, что куда более неприятно, на одной из ног нет ботинка.

Пьер посмотрел вокруг, потом наклонился вниз, чтобы заглянуть под кресло. Поступок оказался крайне опрометчивым. К счастью, ему удалось добежать до ванной.

Холодная вода принесла не только облегчение, но и некоторое прояснение в голове. Удалось даже построить длинную логическую цепочку. Выглядела она так: если его левый ботинок весь в грязи, а носок на правой ноге — чистый, значит, он вряд ли потерял ботинок на улице. Этот вывод несколько утешил Пьера. Ему вовсе не улыбалось идти на вокзал в носках.

«О, черт! — внезапно подумал он. — Вокзал!»

К счастью, часы оказались на месте. И, если они не врали, до поезда оставалось три часа. Из них, учитывая пятничные пробки, час уйдет на дорогу и еще один час — на то, чтобы привести себя в порядок.

Пьер попытался сконцентрировать взгляд. Комната на секунду остановилась, а потом вновь принялась покачиваться.

«Полтора», — подкорректировал он свои планы.

Так или иначе, следовало пошевеливаться. Пьер вернулся в ванную и применил испытанное средство — засунул голову под струю холодной воды. Он терпел до тех пор, пока ему не стало казаться, что голова превратилась в кусок льда. Как всегда, это помогло. Во всяком случае, теперь он вполне мог рассчитывать вовремя убраться из этой проклятой гостиницы и из этого проклятого города.