Пурпурная сеть

Была глубокая ночь, когда он привел Лукаса обратно. Мальчик был сам на себя не похож. Перепачканная кровью одежда превратилась в лохмотья, костяшки пальцев ободраны до мяса. Глаза помертвели. Губы дрожали, их покрывали красные, коричневые и фиолетовые точки. Лицо обезображено огромным синяком на правом виске. Она бросилась к Лукасу, хотела обнять. Но он оттолкнул ее, даже не взглянув. Лег на кровать и отвернулся к стене.

– Жесть, а не мальчишка, – сказал этот человек. – Ты не представляешь, что он устроил.

Из комнаты доносились глухие, монотонные удары. Мальчик бился головой о стену. Она попыталась подойти к нему, утешить, хотя бы уговорить, чтобы он не увечил себя, но он лягнул ее, и она упала. Мужчина ушел: что будет дальше, его не интересовало. А она в ужасе смотрела на Лукаса, который теперь бился головой о железную спинку кровати.

Глава 23

Элена Бланко вернулась в Пан-Бендито и оставила машину на том же месте, на площади Касадор, которая больше напоминала унылый тупик, окруженный ветхими домами. Она огляделась в поисках парней, которые сторожили ее «Ладу» в прошлый раз, получив от Анхеля Сарате половину двадцатиевровой купюры: им она доверяла. К счастью, подростки сразу попались ей на глаза.

– Присмотрите за моей машиной?

– Ладно, только не тупи и не рви деньги, – ответил один из парней. – Потом целую купюру отдашь.

– Сегодня полтос, – решил поторговаться второй. – В выходные цена выше.

– Договорились, пятьдесят.

Перед тем как войти в подъезд, она несколько раз глубоко вздохнула. Она сама не знала, что скажет матери Ауроры. Что ее дочь мертва, а убил ее сын Элены? К тому же она не знала этого наверняка, потому что запись обрывалась до того, как девушку убили. Возможно, Лукас и человек с оспинами сжалились над ней. Возможно, Аурора жива: пока труп не найден, остается надежда.

Элене было бы гораздо проще поговорить с Мар в полицейском участке Карабанчеля, но, когда она позвонила туда, ей сказали, что задержанную отпустили, – адвокат Мануэль Ромеро сумел добиться освобождения под смехотворный залог в шесть тысяч евро.

– И у нее нашлись такие деньги?

– Залог внес сам адвокат.

Поскольку было воскресенье, Элена не смогла связаться с адвокатской конторой Ромеро, и ей оставалось только поехать к Мар самой. В дом, который мог вызвать в ее душе любые чувства, кроме покоя. В район, где свинцовая тяжесть воскресного дня давила с особенной силой.

Когда они приходили сюда с Сарате, лифт работал. Сейчас он был сломан. Элена бесконечно долго взбиралась на пятый этаж. Каждый раз, когда работа требовала от нее физических усилий, она думала, что пора вернуться к тренировкам. На третьем этаже она столкнулась с латиноамериканцем в шляпе набекрень и с золотой цепочкой поверх баскетбольной майки с эмблемой НБА. Он бежал вниз так стремительно, что чуть не сбил ее с ног, но не притормозил и не извинился. На лестничную площадку этажом выше выскочила его мать и подняла крик. Она была очень толстой, в такой же майке, как и сын, и в коротких штанах, настолько тесных, что они едва не лопались.

– Куда тебя понесло, Вильсон, ты же еще ничего не сделал! – кричала она.

Убедившись, что сын ее уже не слышит, она недоуменно оглядела Элену, явно не понимая, что может делать в их доме прилично одетая женщина, и в бессильной досаде на отпрыска скрылась в квартире.

Элена позвонила в дверь. Накануне Мар долго не открывала, поэтому инспектор приготовилась ждать. После двух или трех звонков ей по-прежнему никто не открыл. Наконец из соседней квартиры выглянула пожилая сеньора:

– Мар нет дома.

– Вы не знаете, когда она вернется?

– Ничего я не знаю. Вчера за ней кто-то зашел, и ее увели.

– То есть как увели?

– Подумать только, ведь сколько она держалась! – вздохнула старуха. – А вчера была такая же, как прежде, как в те времена, когда кололась. Бедолага! И родители ее бедолаги, столько из-за нее натерпелись!

Старуха решительно захлопнула дверь. Прежде чем сесть в машину, Элена позвонила Сарате:

– Мар исчезла. Возьми Ческу, и отправляйтесь ее искать.

– Элена, сегодня воскресенье, уже семь вечера, – осмелился возразить Сарате.