- Сегодня без формальностей. На территории воинской части объявляется карантин. Отменяются все увольнительные и отпуска, вход и выход на территорию части запрещен. Обо всех случаях даже легких недомоганий, срочно сообщать офицерскому составу. Провести полную дезинфекцию столовой и продовольственного блока. Всему составу получить средства индивидуальной защиты - респираторы. Информация для родственников: в части грипп, закрыли на карантин, максимум две недели. Команда ясна?
- Так точно, товарищ подполковник! - Единогласно громыхнул строй.
- Офицерский состав собирается у меня в кабинете. Остальным пройти в медчасть в порядке очереди. Командиры взводов, принимайте командование!
Командир части развернулся и направился в сторону штаба, в след за ним потянулись остальные офицеры. Сержанты скомандовали выстроиться в колонну по два и солдаты длинным змеем двинулись в сторону медблока, возле которого уже успела выстроиться очередь. Из другой двери здания выходил такой же ровный строй с белыми респираторами на лицах. Тимуру эта картина показалась забавной: маски закрывали лица военнослужащих, превращая их в одинаковые манекены, мерно шагающие строем.
Днем небо оставалось фиолетовым, лишь оттенок стал более интенсивным. Жизнь в части замерла. Солдат разогнали по казармам, и не давали общаться друг с другом. Сержанты и офицеры постоянно находились в расположении, сводя возможность вылезти в соцсети или мессенджеры к нолю. Напряжение нарастало. Срочники начали роптать. Все знали, что лазарет забит, многие почувствовали недомогание и их тут же уводили. Никто не знал, что происходит за территорией части. Тимур пытался позвонить домой, но помещал неожиданно появившийся офицер.
Ночью заступил на КПП. Воздух посвежел, но еще чувствовалась дневная духота. Засунув руки в карманы, ходил по проходной и подталкивал носком сапога маленький камень, невесть откуда взявшийся. До конца смены еще пара часов. Пара чертовски долгих часов. В звенящей тишине небольшой комнаты каждая минута длиться вечность. Тимур старался реже смотреть на часы, надеясь, что прошло как можно больше времени. Но холодные цифры с изуверской точностью отсчитывали секунду за секундой. Глаза так и норовили закрыться, приходилось время от времени тереть лицо ладонями.
Зазвонил телефон на столе КПП, отгоняя дрему.
- Рядовой Юлаев! - Отчеканил в трубку начальник караула. - Сейчас к КПП подъедет «скорая», пропусти и объясни, как проехать к лазарету.
- Разрешите выполнять, товарищ сержант?
Через несколько минут по стеклам КПП скользнули желтые лучи фар. Раздался пронзительный сигнал. Щуря глаза, щелкнул засовом и толкнул тяжелую створку. С легким скрипом ворота открылись. Машина скорой помощи поравнялась с Тимуром и остановилась. Из сумрака кабины выглянул водитель, синяки под глазами и бледная кожа выдавали крайнюю степень усталости.
- Где лазарет? - Охрипшим голосом пробасил мужчина и сплюнул под колеса.
- Вдоль плаца, за казармой налево, первое же здание по правой стороне.
Мужчина окинул взглядом здания и нехотя надавил на газ. Шурша колесами по асфальту, "скорая" скрылась за казармой. Тимур еще несколько минут смотрел на опустевшую дорогу, стоя у открытых ворот и вдыхая оставленные машиной выхлопные газы. Чутье уже не просто подсказывало, орало во все горло.
24 июня 7.12 по московскому времени
Солнце выползло из-за горизонта и начало прогревать еще свежий утреней воздух. Тимур стоял на плацу, молча разглядывая высокие облака. За сутки их цвет не изменился, все такой же пурпурный. Необычная цветовая гамма небосвода удручала и вселяла первобытный страх, вселяя желание забиться куда-нибудь поглубже, чтобы не видеть гнетущее фиолетовое марево.
Построение задерживалось, сержанты сновали между солдат, переписывая присутствующих. Плац необыкновенно пуст - на построение вышло меньше половины состава части. Военнослужащие встревоженно перешептывались, но Юлаев молчал и выглядел совершенно спокойно. Только выглядел. Внутри раздирали страх и сомнения. Телевизоры в части выключены, вся информация поступает только от офицерского состава. «Эпидемии нет, локальная вспышка, захватившая несколько населенных пунктов.» Чутье, интуиция и здравый рассудок подсказывали, что им лгут. Смартфоны изъяли, доступа в интернет нет, проверить информацию нельзя. Никто не знает, что творится дома, здоровы ли родственники и друзья. Неведение вселяло чувство беспомощной злобы. Злобы на себя, на офицеров, и на все государство в общем.