Пурпурный рассвет. Конфликт

— Так в Краснодарском то официально только пять с половиной миллионов было. А еще сколько отдыхать приехали, и работники из соседних государств. Нуклиевцы собрали в общины далеко не всех. Вот народ и стягивается на сигнал. Ты еще забыл, что многие сейчас на юг устремятся. В средней полосе, а тем более севернее, выжить зимой будет очень тяжело. Люди инстинктивно тянутся туда, где теплее и земля плодороднее. Многие вообще ринутся ближе к экватору, но главный путь туда все равно идет через Кубань. Так что еще много народа наберем.

— Вопрос в другом, нужно ли нам столько.

— Странные у тебя вопросы, конечно нужно. Чем больше людей у нас, тем меньше у моих бывших коллег. — Николай почесал руку у края гипса и посмотрел на небо уже далеко не такое фиолетовое как в начале эпидемии.

— Да я не о том. Ты же понимаешь, что многие из них погибнут и нужных навыков у большей части нет. — Вадим посчитал примерное количество девушек в строю — не меньше трети. Вроде слабый пол, а за идею готовы идти в бой похлеще многих мужиков.

— Это ты сейчас об этом задумался, серьезно? — Краснов посмотрел на Воеводова, приподняв бровь.

— Думаю надо ограничить число новобранцев, и многих отправлять к ребятам под Геленджик. — Вадим сделал вид, что пропустил язвительное заявление мимо ушей, но сам вспомнил и «Рассвет» и «Зарю». Если бы Николай только знал, как его забитая на самое дно сознания совесть гложет его по ночам, лишая сна и спокойствия, то даже не поднимал бы эту тему. Ничего, так называемая «позиционная жертва», без этого никак, а моралью и этикой пока можно поступиться.

— Давай не будем решать за людей. Если ты попытаешься отнять у них право выбора, то лишь хуже сделаешь. Они не стадо, покорно идущее за пастухом. Ты уже заронил зерна идеи освобождения, думаешь они так просто откажутся от борьбы? Сами сколотят фронт сопротивления, только без должного руководства их раздавят как назойливых комаров.

— Ладно. Бери командование на себя, сегодня необходимо отработать штурм укрепления.

11 августа

10.37 по московскому времени

Архипо-Осиповка

Небольшая волна неспешно накатилась на берег, зашуршав галькой. Марк вдохнул воздух пропитанный запахом моря и задержал дыхание. Он опять один, рядом, кроме Султана, никого. Пес сидел в паре метров и с грустной мордой смотрел в горизонт. Но что дальше? Как выживать одному? Соображает он неплохо, но набора должных навыков для существования в одиночку у него нет. Вспомнил Джавида и Стива и почувствовал давно забытую эмоцию. Он уже начал скучать. Всего-то пару часов вне стен базы, а тоска начала подкатывать, так же как и эти волны: тихо, неспешно, но неотвратимо.

— Что делать будем, Султан? — Сахаров посмотрел на волкодава, повернувшегося на его слова. На секунду показалось, что собака понимает вообще все, до мелочей, столько грусти было в его глазах. — Ты по хозяину скучаешь?

Марк встал, подошел к псу и опустился на корточки. Запустил руку в густую и короткую шерсть и почесал шею волкодаву. Султан лишь повернулся и посмотрел, даже хвостом вилять не начал.

— Ладно, понял я тебя. Пойдем, хоть тебе помогу, не будешь неприкаянной душой.

Марк поднялся и зашагал к внедорожнику, тяжело ступая по каменистому пляжу. Пес послушно пошел следом и запрыгнул в открытую для него дверь. Сахаров на секунду откинул голову назад, тяжело вздохнул и осмотрел приборную панель. Скажи ему кто-нибудь пару месяцев назад, что он будет сидеть за рулем джипа на набережной Черного моря с огромным волкодавом на соседнем сидении, он бы счел сказавшего еще более сумасшедшим чем он сам. Промелькнула мысль вернуться в «Исток». Он же не виноват, по любому убийцу найдут и его непричастность будет доказана. Но тут же перед глазами встали лица друзей в кабинете и слова Тимура. Они все сомневались, может только Джавид — нет. Но все остальные допустили мысль, что он мог изнасиловать и убить девушку. Обида сдавила горло. Руки сами по себе сжали руль до белизны костяшек. Нет, он не вернется. Доверия больше нет. Он больше не сможет так слепо открываться и постоянно будет думать, что ему не верят.

Нажав кнопку запуска двигателя, медленно выехал на дорогу. Проезжая мимо кафе и магазинов с курортными товарами посмотрел на пустые помещения и успевшие запылиться окна. Интересно, через сколько лет, все это превратится в развалины? Следующее поколение, если у Кира и ребят получится воплотить их план, уже будет приходить на пляж с реликтами допурпурного времени. Какие-то здания еще может и останутся целыми, но большинство построек не блещут капитальностью и под действием ветров и соленой воды превратятся в руины.

Поселок вымер. Прямо как первого января в восемь утра. Ни души. Вспомнил свой первый день вне стен лечебницы, когда еще не знал, что мир охватила эпидемия и сомневался в реальности происходящего. Хотя тут любой будет сомневаться. Слишком уж сюрреалистичная картина: дома, машины, магазины и ни одного человека. Нигде. Только мусор и пыль на дороге, мутные окна и кошки с собаками, хорошо хоть их вирус не заражает.