Пушки Острова Наварон

— Понюхай-ка, шеф! — проронил янки. — Да не очень спеши. Подавшись вперед, капитан тотчас же отшатнулся.

— Ну и вонь, Дасти! — брезгливо поморщился он. Помолчав, спросил, заранее зная ответ. — Что это, черт побори?

— Гангрена. — С усилием опустившись рядом с Мэллори, американец швырнул бинты в огонь. Усталым, подавленным голосом добавил:

— Газовая гангрена. Распространяется со скоростью лесного пожара. А парень и без того-то одной ногой в могиле.

Зря я только старался.

Глава 10

Во вторник ночью. 04.00-06.00

Немцы захватили всех в самом начале пятого. Смертельно устав, не успев очнуться от сна, диверсанты не могли оказать ни малейшего сопротивления. И план, и координация действий, и осуществление операции были безупречны. Обитателей пещеры застали врасплох.

Первым проснулся Андреа. Те клетки мозга, которые постоянно бодрствуют, зарегистрировали посторонние звуки; грек мгновенно поднялся на локтях и схватил заряженный автомат, стоявший на боевом взводе. Но белый сноп света, вспоровший темноту, ослепил его, и сжимавшая ложу рука застыла прежде, чем раздалась отрывистая команда.

— Всем лежать! — проговорил человек с фонарем на безукоризненном, с почти незаметным акцентом, английском языке.

В ледяном голосе прозвучала угроза. — Кто двинется с места, будет убит!

Вспыхнул еще один фонарь и еще. В пещере стало светло как днем. Сна у Мэллори ни в одном глазу. Он лежал неподвижно, щурясь от ярких лучей. Бледное их отражение освещало нечеткие силуэты автоматчиков.

— Руки за голову, спиной к стене! — властно произнес немец. — Всмотритесь в них хорошенько, унтер-офицер. — Это был уже не приказ, а предложение, но ни луч фонаря, ни ствол автомата не колыхнулись. — Спокойны, как манекены, даже бровью не повели! Опасный народ, унтер-офицер. Англичане умеют готовить головорезов!

Почти осязаемое чувство горечи охватило Мэллори. Он ощущал его на вкус. На мгновение потеряв над собой контроль, он представил себе, что вот-вот должно случиться. Но тут же усилием воли отбросил эту мысль. Нужно думать о настоящем! Еще не все потеряно, если с ними Андреа. Любопытно, заметил ли, услышал ли немцев Кейси и что с ним. Капитан хотел было справиться о нем, но в последнюю минуту спохватился: а вдруг тот на свободе.

— Как вам удалось нас отыскать? — спокойно спросил он.

— Только неумные люди жгут можжевельник, — презрительно ответил офицер. — Мы целый день и почти всю ночь находились на горе Костос. Этот запах почуял бы и мертвец.

— На горе Костос? — недоверчиво покачал головой Миллер.

— Каким это вас образом...

— Хватит разговаривать! — оборвал его офицер и, обернувшись, приказал кому-то по-немецки:

— Сорвать брезент!

Прикройте нас с обеих сторон. — Снова повернувшись к обитателям пещеры, он почти незаметным движением руки показал в сторону устья:

— Вы, трое! Выходить, живо! Да не вздумайте валять дурака. Мои солдаты только и ждут предлога, чтобы пристрелить вас, гнусных убийц! — со злобой и ненавистью в голосе добавил немец.

С трудом, по-прежнему держа руки на затылке, все трое поднялись на ноги. Едва Мэллори сделал один шаг, как немец скомандовал:

— Стоять! — Ткнув лучом фонаря в лежащего без сознания Стивенса, нетерпеливым тоном приказал греку:

— Ну-ка, в сторону! Кто таков? — спросил он затем.

— Вам его нечего опасаться, — спокойно произнес Мэллори.

— Этот человек из нашей группы, он получил тяжелое увечье. Он при смерти.

— Сейчас выясним, — сухо ответил офицер. — Отойти в глубь пещеры! — Подождав, пока все трое, перешагнув через Стивенса, удалятся, немец сменил автомат на пистолет.

Опустившись на колени, так, чтобы не мешать, в случае нужды, ведению огня, офицер стал осторожно приближаться к раненому, держа в одной руке фонарь, в другой — пистолет. За ним по пятам двигались два автоматчика. Действия их были столь четки и согласованны, что Мэллори пал духом.

Протянув вперед руку с пистолетом, офицер резким движением сорвал с юноши одеяло. Тот дрогнул всем телом, застонав от боли, и замотал головой. Офицер наклонился к раненому. В свете фонаря видны были правильные волевые черты его лица и прядь белокурых волос. Кинув беглый взгляд на похудевшее, искаженное страданием лицо Стивенса, посмотрев на его изувеченную ногу, немец сморщил нос: до него донесся гангренозный запах.

Аккуратно закрыв раненого, офицер снова присел на корточки.

— Вы не лжете, — произнес он негромко. — Мы не варвары.

Мы не сводим счеты с умирающими. Оставьте его здесь. Поднявшись на ноги, немец стал медленно пятиться. — Остальным выйти.

Снег перестал, на предрассветном небе замерцали звезды.

Ветер ослаб, и температура заметно повысилась. К полудню почти весь снег растает.