Пушкин

Другой рано ушедший советский поэт, Эдуард Багрицкий, создал цикл стихов о Пушкине («Когда в крылатке, смуглый и кудлатый…», «Горячий месяц тлеет на востоке…», «И Пушкин падает…»). Голос целого поколения, рожденного для гроз и бурь, слышится в его страстных ямбах, словно выкованных на пушкинской наковальне:

Я мстил за Пушкина под Перекопом,Я Пушкина через Урал пронес,Я с Пушкиным шатался по окопам,

Покрытый вшами, голоден и бос.И сердце колотилось безотчетно,В глазах светлело, ветер налетал,И в плеске пуль, сквозь голос пулеметный,Я вдохновенно Пушкина читал…

Это господство бессмертных и прекрасных традиций Пушкина в поэзии всех народностей Советского Союза с исключительной силой сказалось в столетнюю годовщину смерти поэта. По слову передовой статьи «Правды» от 17 декабря 1935 года, «Великая пролетарская революция впервые по-настоящему создает Пушкину подлинную народную славу национального русского поэта, славу великого поэта народов Советской страны». Журналы и газеты всех республик Союза на разнообразнейших языках печатали строфы «Памятника» о близости поэта ко всем народам его родины. «Я о тебе пою, родник моих — Простонародных песнопений, Пушкин», возглашает в своей песне азербайджанский ашуг Авак:

Ты прав, певец… Она пришла, пришлаЗаря пленительного счастья, Пушкин.О, если бы найти из склепа дверцу, —

Ты смог бы вмиг пожаром ласк согреться,В дожде цветов великий Сталин самТебя за всех прижал бы к сердцу, Пушкин.

Только через сто лет после смерти поэта образ его встал перед нами во весь свой исполинский рост, раскрывая в гениальном лирике могучего выразителя передовой мысли Европы и России, преемника великих гуманистов Возрождения и «отцов революции» — мыслителей эпохи Просвещения. Таков смысл глубокого и мудрого определения Горького: «Пушкин для русской литературы такая же величина, как Леонардо для европейского искусства».

Короткая и трагическая жизнь Пушкина отметила еще невиданный перевал в истории мысли и слова его родины. По-новому зазвучал русский язык, не знавший у предшественников Пушкина такого сочетания воздушности и энергии, напевности и мощи. Небывалой гибкости и силы достиг русский стих, получивший под его пером высшую выразительность и стройность в обширнейшем репертуаре новых лирических жанров и строф. Впервые в России поэзия стала политической трибуной, грозящей «неправедной власти» и ограждающей своим огненным словом бесправных и «падших». Живой и впечатлительный ко всем проявлениям современности, поэт оставил в своих записях картину целого общества, приведенного в движение идеями французской революции и непримиримо разъединенного декабрьским вихрем. Как художник-мыслитель он искал в прошлом истоков протекавшей на его глазах политической драмы и не переставал развертывать на страницах своих произведений предания русского былого в его победоносной борьбе и героических образах. Но как подлинно великий поэт он отстаивал в истории те ценности будущего, за которые борются народные массы.

ИСТОЧНИКИ

Биограф Пушкина пользуется до известной степени всей «Пушкинианой». Она зарегистрирована в библиографических указателях В. И. Межова, В. В. Каллаша, А. Г. Фомина, П. А. Дилакторского и Л. К. Ильинского, в обзорах С. С. Трубачева и В. В. Сиповского, в схематических указателях Н. К. Пиксанова и едва ли требует здесь извлечений. Мы ограничимся указаниями на основные первоисточники и те большие разделы литературной историографии, с которыми была наиболее связана наша работа.

Первоисточниками для жизнеописания Пушкина являются прежде всего автобиографические записи самого поэта, его дневники, записные книжки, программы записок, заметки о предках, переписка, «Путешествие в Арзрум». Особенно ценны для биографа два комментированных издания дневника Пушкина (Ленинград и Москва) и дающее богатейшую сводку биографических материалов издание писем Пушкина под редакцией Б. Л. и Л. Б. Модзалевских (доведенное до 1834 года).

Этот последний источник восполняется письмами корреспондентов Пушкина, впервые собранными В. И. Саитовым в академическом издании переписки поэта и включенными в новое собрание сочинений издания Академии наук СССР (т. XIII и след.).